Говорят, у вас в округе Кочис конокрадов казнят.
– Не на месте и не без суда, – ответил Эрп.
– Они сознались в преступлении, – сообщил Ринго.
– Как же ты выбил у них это признание? – спросил Холидей.
Улыбнувшись, Ринго встал на ноги. Сошел по широким ступеням веранды и левой рукой подобрал с земли три камушка. Ловко подбросил их в воздух и, выхватив револьвер, расколол точными выстрелами.
– Показал им тот же фокус и спросил: хотят они биться или говорить. Они заговорили.
– И после ты убил их.
– Ну, я дал им время достать оружие.
– Зачем было утруждать себя? – спросил Холидей. – Они бы тебе все равно не причинили вреда, даже если бы попали.
– Шанс уцелеть им выпал больший, чем висельнику на эшафоте, – ответил Ринго.
Холидей оглядел тела.
– Не совсем, – сказал он. – Никто не успел схватиться за оружие… Они бы не сделали с тобой того, чем грозила Кейт.
– Они могли выстрелить мне в глаза, – напомнил Ринго.
– Попасть тебе в глаза с расстояния в десять или двенадцать футов может лишь один стрелок, – в свою очередь напомнил ему Холидей.
– Ты? – улыбнулся Ринго.
– Думаю, придет день, и я тебе это докажу.
– Может, нам с тобой померяться силами прямо сейчас?
– Если победишь, – улыбнулся Холидей, – то на тысячу миль вокруг не найдешь никого, с кем можно обсудить категорический императив Канта.
– Ей-богу, – расхохотался Ринго, – ты мне нравишься, Док. Как-нибудь я все же убью тебя, но не раньше, чем наговорюсь с тобой.
– Тогда и я пока не стану лишать тебя зрения, – ответил Холидей.
Эрп снова вступил в разговор:
– Кто-нибудь может подтвердить твои показания? – спросил он у Ринго.
– Том и Фрэнк Маклори все видели, – ответил мертвец. – Найдите их и расспросите – они докажут, что я говорю правду. Однако делать этого не обязательно: вы же видели клейма.
– Подозреваю, что ты сам пригнал сюда коней, – сказал Эрп.
– Зачем бы мне это делать?
– За тем, что половина коней – из Мексики, – ответил Эрп. – То есть Каслман соперничал с Клэнтонами. Теперь он им не конкурент.
– Похоже, придется перебить всех на ранчо Клэнтонов, дабы доказать, что я законопослушный гражданин, который не имеет ничего общего с конокрадами, – произнес Ринго. Затем он обратился к Холидею: – Начало ты уже положил. На Ковбоя всем плевать, но Фин Клэнтон только и твердит, что тебя надо укокошить, и чем медленнее, тем лучше. Надо было тебе избавить его от страданий. Только не говори, будто не мог.
– Мне нравится думать, что он страдает, – ответил Холидей.
– Я знал, что мы с тобой родственные души! – снова рассмеялся Ринго.
– Вот уж сомневаюсь, – возразил Холидей. – Моя душа еще только собирается отправиться в края жаркого и неприветливого климата, а твоя – если таковая вообще имелась – уже отошла в мир иной.
– Умеешь ты ранить чувства, – притворно оскорбился Ринго.
– У мертвых нет чувств, – сказал Эрп.
– А еще мертвые не отбывают срок в тюрьме за убийство конокрадов, – вставил Ринго. – Убить Дока я пока не готов, но с тобой могу попытать удачу.
– Что будет, если я всажу тебе три пули в череп, прежде чем ты успеешь сделать хоть выстрел? – спросил Эрп.
– Я бы и живым этого не допустил, не допущу и мертвым, – ответил Ринго.
Холидей долго и пристально смотрел на мертвеца, затем обратился к Эрпу:
– Пусть будет так, Уайетт: он убил кучку конокрадов, вернемся в город.
– О чем это ты? – не понял Эрп.
– Либо стреляй в него, либо поехали назад.
– Проклятье, Док, ты же видишь: он хладнокровно расстрелял семерых Ковбоев, – отозвался Эрп. – Взгляни, пятеро даже оружия достать не успели.
– Они были бы мертвы, даже если бы Ринго дал им полминуты форы, – возразил Холидей. – Поехали.
Эрп яростно взглянул на него, затем на Ринго. Наконец развернул лошадь и поехал назад в Тумстоун. Холидей первую милю следовал за ним, отстав
