– Сюда едет Мастерсон, – напомнил Морган. – Уайетт тебе не сказал?
– Бэт не наемный стрелок, – заметил Холидей. – Я думал, он едет помогать маршалам, а не сторожить Эдисона.
– Это, считай, одно и то же, – сказал Верджил.
– Ну, раз уж я здесь, – произнес Холидей, – хотелось бы оглядеться. Надо повидаться с человеком, которого мне предстоит защищать.
– Да, время еще есть.
Холидей встал из-за стола.
– Тогда идемте, пока не стемнело.
– В этом городе нет разницы, ночь на дворе или день, – напомнил Морган.
– Тогда идемте скорее, пока не собрались все картежники, – поправился Холидей. – Если Уайетт подскажет дорогу…
– Я тебя сам отведу, – вызвался Эрп.
– Нет нужды.
– Еще как есть. Не хочу, чтобы печально известный Док Холидей заглянул по ошибке не в тот дом и до смерти перепугал невинного горожанина.
– Кстати, нечего таскать по всему городу скарб, – сказал Морган и спрятал саквояжи Холидея в шкаф. – Приходи, когда подкрепишься и найдешь, где переночевать. Серьезные игроки у нас собираются часов в девять.
– Приду, – пообещал Холидей, выходя вслед за Эрпом из салуна. Уже на улице он обратился к компаньону: – Коней у коновязи не видать. Непривычно как-то…
– Станет еще непривычнее, когда зайдет солнце, и Джонни Биэн дернет за рубильник.
– Джонни Биэн?
– Наш шериф. Том дал Тумстоуну свет, а шериф зажигает фонари и гасит их.
– До меня доходили дурные слухи о нем.
– Все – правдивые, – заверил друга Эрп. – Ладно, пошли. Мастерская в паре кварталов отсюда.
По пути они миновали четыре салуна, лавку зеленщика, пару галантерей (в одной из которых продавали вездесущую латунную облицовку), фотосалон, заколоченную конюшню и заброшенный кораль. Наконец остановились у пары небольших кирпичных строений, соединенных тоннелем из той же сверхпрочной латуни.
– Если не считать латунной трубы, – заметил Холидей, – то вроде ничего неординарного…
– Для короля гениев девятнадцатого века Эдисон и правда очень непритязательный.
– Вон то соседнее здание – Бантлайна?
– Да, – сказал Эрп.
– Так и думал. Тоннель – для безопасного перехода?
– Верно, – кивнул Эрп.
– Над чем сейчас работает Эдисон?
– В его же интересах поскорее разработать что-нибудь против чертовой магии шаманов, – ответил Эрп. – Мне до смерти надоело слышать об этой штуковине, над которой он последний месяц трудится, – флюороскопе.
– Флюороскоп? – переспросил Холидей.
– Машина, что позволит тебе заглянуть прямо под кожу человеку и увидеть все его потроха. Можешь такое вообразить?
– Как по мне, это и есть магия, – ответил Холидей. Пристально глядя на дом, в котором скрывалось этакое чудо, он произнес: – Похоже, у индейцев на колдовство больше нет монополии. Ну что, идем, заглянем в гости?
Эрп постучался в дверь, и на порог вышел мужчина слегка за тридцать. Первое, что бросилось в глаза Холидею – его искусственная рука. После Гражданской войны он повидал много людей с протезами, однако почти все искусственные конечности были деревянные или из слоновой кости. Рука же Эдисона представляла собой сложное сочетание латунных пластинок и подвижных деталей; внутри нее жужжала пара моторчиков, а на конце имелась внушительного вида клешня.
На одном глазу мужчины имелся защитный окуляр, выполняющий заодно роль увеличительного стекла.
– Том, – сказал Эрп, – познакомьтесь с моим старым другом. Тем самым, что будет охранять вас, дабы вы и дальше радовали нас новыми изобретениями. Док Холидей.
– Наслышан о вас, мистер Холидей, – сказал Эдисон.
Холидей осторожно пожал протянутую клешню.
– Уверен, в основном враки, – произнес он. – Кстати, зовите меня просто Док.
– Тогда уж и вы меня – просто Том.
– С радостью.
