– Куда он…
Варджин молчал. Его ноздри слабо подергивались, но лицо ничего не выражало. Беспокоясь все больше, Тэсс хотела повторить вопрос, но Варджин, явно решив что-то для себя, попросил:
– Постой тут. Я его верну.
– Еще не хватало, чтобы ты…
Она пожалела о словах: он самодовольно улыбнулся.
– Волнуешься? Да что они мне сделают…
Лавиби рванул вверх, ему, чтобы преодолеть подъем, хватило пяти ловких прыжков. Он скакал с ловкостью ящерицы, совсем как… Тэсс торопливо оборвала воспоминания. Она осталась стоять у воды, только сейчас осознав, что уже какое-то время нервно прижимает Марча к себе.
Время застыло. Казалось, даже волны издевались: подползали к пляжу вяло, сонно. С набережной не раздавалось ни шагов, ни голосов, ничего не было слышно, кроме звука прибоя. Тэсс было не по себе. Обидно, что киримо обделены острыми чувствами. Ни сверхобоняния, ни чуткого слуха, ни зоркости. Даже простой ловкости, чтобы влезть наверх, не хватает.
Оглядевшись, Тэсс увидела в десятке шагов выдолбленную лесенку. Едва заметная и кривая, она, наверное, делалась специально, чтобы спускаться на пляж. Возможно, для рыбаков, маленьких ле, старых наставников или просто случайно забредших в красные кварталы горожан, не умеющих лихо скакать. Тэсс недолго колебалась и уже вскоре преодолевала ступеньки, борясь с нарастающим страхом. Наверх не хотелось. Не хотелось думать о…
Грэгор Жераль наверняка покинул Такатан. Но Тэсс все еще видела его в каждой пляшущей тени.
Она оглядела набережную. Впереди та округло загибалась, еще дальше, правее, сверкали крыши Aкра Монтaра. Тэсс помнила, что громаду башен от остального квартала отделяет красивый мост – через городскую речушку Нэн, впадающую в этом месте в океан.
– Эй!
Она собиралась крикнуть, но передумала, и у нее получилось лишь сипло прошептать. Нет, что бы Варджин ни говорил, опасно подавать голос в таком месте. Даже несмотря на то что квартал действительно казался безлюдным, одичавшим и почти приветливым в ярком свете Зуллура. Таковым он казался и
Перебарывая страх, Тэсс торопливо пошла к мосту. Что-то подсказывало ей, что оба барсука направились именно туда. Она не ошиблась.
– Я видел. Точно!
– Даже если и так, тебе туда не попасть. Ну а если ты туда попадешь…
Братья спорили. Джер, сжав кулаки, уже ступил на мост, его взгляд был прикован к огромным красным воротам на другой стороне. Он был в бешенстве, Варджин, удерживавший его, – спокоен. Обернувшись, он посмотрел на Тэсс.
– У нас неприятности и…
Джер перебил:
– Это у нее неприятности! Дай мне ее достать! Слышишь, ты?
Он рванулся. Рука Варджина, сместившись на предплечье, сжалась крепче. Свет Зуллура отразился в его глазах так ярко, словно туда попало небо. Тэсс вздрогнула, заметив, как обнажились клыки.
– Нет.
– Да что такое?
Тэсс приблизилась. Джер мутно посмотрел на нее или сквозь нее. Пальцы Варджина все еще не разжимались.
– Я видел ее… я ее учуял. Она здесь маршировала.
– Кто? – спросила Тэсс и беспомощно взглянула на Варджина. Тот молчал. Джер вдруг усмехнулся:
– Твоя подружка. Наша рыжая дрянь. Крашеная в черный, в
6. Звереныш
Ей шел идеально подогнанный черный мундир. Покрашенные в черный цвет волосы. Новое имя. И просто удивительно, как ей шла чужая мечта.
Всю жизнь Ева считала себя несамостоятельной и непримечательной. Такими обычно очень довольны учителя. Как же иначе? Девочка в книжках и уроках. Девочка не гуляет допоздна. Не обдирает коленки на каменистых пляжах, не рвет одежду. Настолько хорошая девочка, что глупо искать подвох.
Хорошая девочка всегда полагалась на родителей. Но, как оказалось, есть вещи, в которых они не способны помочь. Побег из Пятого региона – одна из таких вещей.
Хорошая девочка Ева, оставшаяся единственной дочкой в семье, поступила очень плохо и знала это. Ведь она отлично видела, как менялись лица родителей в вечер, когда на праздничном пироге горело тридцать маленьких свечек. Пятнадцать Евиных. Пятнадцать Хавиных. Свечки плыли, а Хава не шла
