– Ты повторяешь историю.
– Зачем ты едешь?
Она слабо улыбнулась. Полезла в маленькую сумочку. Вынула и продемонстрировала прямоугольник голубой бумаги с водяным знаком – гербом Син-Ан над раскрытой книгой – и черно-серебристой надписью.
– Хоакин Аллисс… тот писатель, о котором сейчас столько болтают?
Ее глаза блеснули, она торопливо закивала.
– Спишь с ним?
К бледным щекам прилила краска. Но женщине снова пришлось кивнуть.
– Кстати, тебе идет это имя – Мирина… у Лира отличный вкус.
– Я придумала его сама, – процедила она сквозь зубы. – Лириссу я обязана только документами.
– А также свободой, жизнью и…
– А тебе Лир обязан отрезанной ногой, не правда ли, Грэгор?
Он вовремя перехватил ее руку, понимая, что пощечиной дело не обойдется. Собеседница собиралась выбить ему пару зубов, а может, и сломать челюсть.
– Ну-ну… тише. – Жераль прикоснулся губами к костяшкам, стискивая запястье так, что женщина вскрикнула. – Может, прежде чем мы продолжим беседовать… почитаешь какие-нибудь новые стихи? О чем ты пишешь? О том, что прежние мечты не умирают, а старые любовники воскресают под новыми именами?
– Да пошел ты.
– Мина… – Он посмотрел ей в глаза. – Не забывай, что чем больше я буду тебя касаться, тем меньше ты сможешь мне лгать.
Им представился случай отдохнуть вместе впервые со времен обучения. Они служили в одном подразделении, составляли одну боевую единицу этого подразделения, но их поразительно часто разбрасывало в разные стороны. К тому же незаметно у каждого появились собственные проблемы и мысли, надежды и дела, которые тоже требовали времени.
Поэтому они выполняли приказ старательно. Уезжали на охоту, спускались в пещеры. Сплавлялись по порожистой Шаи – под вопли Сиша, который, даже привыкнув к воде, так и не преодолел до конца страх перед ней. Бродили по городским улицам, вглядываясь в лица людей, до первых вахт нового дня засиживались в трактирах, слушая разговоры. Лица были безмятежными, беседы – праздными. Казалось, городу ничего не грозило. И Син-Ан ничего не грозило.
А по вечерам Мина Ирсон читала им свои стихи.
– С ними?
Растирая руку, она покачала головой.
– Я еду как известный литературный критик. Сама. Там будут многие другие. Писатели, поэты, издатели, библиотекари. Обсудим разные вопросы, и…
– И посмотрите, как спятивший поезд ворвется в город, – осклабился Жераль. – Так?
Протянув руку, он погладил ее между лопаток самыми кончиками пальцев. Женщина вздрогнула.
– Они не учат уроков… и ты не учишь.
Мина, кажется, хотела отстраниться, но, услышав усмешку, осталась на месте. Она напряженно смотрела в одну точку перед собой. Она все еще пыталась сопротивляться, но помимо воли ее голова качнулась вверх-вниз.
– Грэгор…
– Поезд приведет кто-то из тех, кто там уже был. Так?…
Снова кивок.
– Что же они везут?
В этот раз Мина улыбнулась. Так, что в углах рта особенно резко прорезались морщины, делавшие ее почти неузнаваемой:
– Мне не рассказали, Грэгор. Мне… больше не доверяют так, как раньше, и я уже не смогу совершить ради тебя предательство. Тебя это удивляет?
Тот вечер не был особенным. Просто они вчетвером провели день на озере, где Лирисс ухитрился поймать крупную рыбину, чуть ли не в половину своего роста.
Лир, единственный из четверых, кто не испытывал отвращения к кухонной возне, решил сам приготовить рыбу на углях: в саду стояла большая
