Они внимательно посмотрели друг на друга. Конечно, Миаль не отвел глаз, он всегда выдерживал рептилоидный взгляд Жераля. Грэгор улыбнулся.
– Отлично. Тогда выпьем еще немного.
Наливая пенящийся тилль в свой стакан, он заметил: Мина Ирсон смотрит на них с тоскливым ожиданием. Он ответил улыбкой, изобразил легкий поклон и произнес:
– Необычные стихи. У нас удивительно мало пишут о том, что составляет основу мира. О легендах. Для этого нужна определенная смелость.
– Благодарю. Моя любимая тема. – Она потупилась. – Есть еще…
– Почитайте! – попросил Лирисс, который, сев рядом, наливал ей голубую настойку. – Мне… – он прокашлялся, – нам очень хотелось бы услышать. Правда?
Мина смотрела на Жераля. Не поворачивая головы, Грэгор наступил на хвост Тавенгабара – тот наверняка не счел нужным следить за выражением своей физиономии. Наконец ки кивнул:
– Да. Мы все очень хотим послушать что-нибудь еще.
Над ними раскинулся ясный, синий, звездный Небесный сад.
– Сколько человек будет в поезде?
– Я не знаю, Грэгор.
– Хорошо… сколько из них будут
Ее глаза широко распахнулись. Она вздрогнула, но не опустила голову и не отвела взгляд. Она не была испугана. Скорее недоумевала. Покачала головой:
– Я тебя не понимаю.
Промозглый дождливый день, день Травли. Он помнил: Мина ведь была
–
Шрамы через всю спину, оставленные когтями, болели чаще других. Лирисс. Лир, с его проклятым благородством, проклятой жертвенностью и не менее проклятой любовью…
…Любовью, по которой в Дэвире хорошо прошлись.
Мина была ему неинтересна. Он, конечно, не поступил бы
Сперва он стал следить за ней, просто чтобы Сиш наконец заткнулся. Открытая неприязнь шпринг к Мине, настороженные взгляды, колкие фразы портили отдых. Все это могло привести к несвоевременной ссоре.
Жераль не сомневался: Лир дозреет до того, чтобы взять Мину с собой. То ли третьей, то ли четвертой самкой, и впервые это мог быть союз, в котором друг бы что-то… чувствовал. Жераль помнил: связи с предыдущими были угодой долгу. И угодой отцу, еще не покинувшему пост товура, но уже сейчас требовавшему, чтобы сын позаботился о потомстве. Сам Лир был поздним ребенком. Единственным здоровым из почти дюжины.
…Жераль уходил утром – либо незаметно, либо открыто, ссылаясь на дела. Преследовал хозяйку серого дома, пусть и считал эту слежку пустым занятием. Но ведь отточить навыки никогда не было лишним.
Мина не сидела на месте: ездила в товуриат, еще чаще – в старый особняк своего творческого союза. Там она проводила много времени, с кем-то встречаясь и решая какие-то вопросы. Регулярно Мина также посещала редакцию газеты и вывозила компанию приятелей-поэтов на творческие посиделки у озера, непременно с декламациями и пикниками.
Мина не делала ничего особенного – по крайней мере, в часы, когда Жераль за ней следил. Нет… Сиш спятил. Мина была безопасным объектом. Как она могла быть связана с ожидаемым
В тот день, когда он собирался все прекратить, ла Ирсон изменила привычкам. От серого дома она пошла к железной дороге – той, что вела в Пятый регион. Мина долго стояла у края насыпи и смотрела вдаль. Потом задумчиво улыбнулась и все же направилась в редакцию. Жераль решил продлить слежку еще на день. Следующим утром Мина покинула Дэвир.
Она пошла к оборонной стене через чащу, неся что-то в перекинутой через плечо сумке. Из-за деревьев, которые почти смыкались со стеной, Жераль мог спокойно, не показываясь никому на глаза, наблюдать.
Как Мина изящно ступает по мху.
Как неторопливо подходит и касается ладонью шершавых камней кладки.
