Невинные

— Факел! — подозвав остальных, Эрин указала на песок. — Это один из пяти символов, изображенных на рисунке, олицетворяющем пятерых сивилл.

— И что с того? — поинтересовался Бернард.

— Она пытается сообщить нам, куда отправиться, как исцелить его. Пламенеющий факел — символ Ливийской сивиллы, одной из прорицательниц, предсказавших явление Христа. Согласно мифологии этого региона, его воды якобы обладают чудесной целительной силой. Некоторые считают, что Христос пребывал там с Марией и Иосифом после бегства от Иродовой резни.

— Мне известны эти легенды, — отозвался Бернард. — Но Ливийская сивилла поселилась в Сиве — оазисе в пустынях нынешнего Египта. Это далеко за Средиземным морем. Отроку ни за что не перенести столь длительного путешествия, оставшись в живых.

Осознав, что это действительно так, Эрин не проронила ни слова в ответ.

Приняв это за согласие, Бернард продолжил гнуть свое.

— Мы должны доставить их обоих в Рим. — Он махнул Христиану. — Неси отрока. Я возьму женщину.

— Вы этого не сделаете, — Батори встала перед Христианом, заслонив собой Томми.

Кардинал в ярости воззрился на нее.

— Если отрок не может быть исцелен здесь, если он не может добраться до Сивы, что же тогда? — с напором спросил он. — Если же мы сумеем доставить его в Рим, в базилику Святого Петра, то он хотя бы сумеет прожить достаточно долго, чтобы благословить книгу и явить ее секреты.

— Значит, на самом деле вам и дела нет, будет парнишка жить или помрет? — вопросил Джордан, кладя ладонь Эрин на плечо. — Только бы доставил товар…

Ответом ему послужило выражение гнева на лице Бернарда.

Эрин присоединилась к Элисабете.

— Жизнь этого ребенка важнее любых секретов.

Бернард предстал перед ними, взмахом руки указав на расползающуюся по небу хмарь.

— Пепел продолжает падать. Что сломано, то не поправилось. Мы видели, как врата адовы разверзлись под отроком. Катастрофа замедлилась, но пока не отвращена. Что открыто, надлежит закрыть. Чтобы остановить это, времени у нас лишь до заката.

— Почему до заката? — осведомилась Эрин.

Бернард поглядел на небо.

— Я читал повествования об этом месте. Если врата адовы разверзлись днем, их надлежит закрыть, пока не угаснет последний луч денницы, или ничто уже не закроет их снова. Это куда важнее, чем любая отдельная жизнь, в том числе и этого отрока. Если мы не перейдем к действию прямо сейчас, наверняка погибнут невинные без числа и счета.

— Но именно эти действия я и нахожу подозрительными, — возразила она.

— В этом я на стороне Эрин, — поддержил ее Джордан.

— Равно как и я, — графиня была непоколебима.

Рун неуверенно поглядел на них, разрываясь между ними и Бернардом, за спиной которого была сила дюжины сангвинистов.

— Так что же вы предлагаете, Эрин?

— Забыть о Евангелии, о пророчестве, о спасении мира. Обратить все наши силы на спасение этого мальчика, ребенка, вынесшего безмерные муки. Мы в долгу перед ним. Он был обременен бессмертием благодаря единственной попытке спасти раненого голубя. Для меня он — этот голубь. Я не позволю ему погибнуть.

Холодная ладонь Батори отыскала ее руку. Теплые пальцы Джордана — другую.

— Как утверждают, целительные воды Сивы столь сильны, что сама сивилла пользовалась ими, чтобы возродиться, чтобы поддерживать свое бессмертие. — Эрин поглядела на женщину, удивляясь, как это ангел может выглядеть столь бледным и хрупким. — Мы еще можем поспеть туда с ними до заката. Исцелить их обоих.

— Отрок наверняка умрет прежде, чем мы туда доберемся, — упирался Бернард. — Рим лишь…

— Как вы планируете лечить отрока в Риме? — перебил его Рун.

— У нас есть врачи. У нас есть священники. Но даже не будь у нас их, самое важное — благословить книгу в храме Святого Петра.

— Почему вы преисполнены уверенности, будто в Риме книга явит свои секреты? — насупился Рун, не удовлетворившись ответом.

— Потому что должна, — кардинал коснулся наперсного креста. — Или все воистину пошло прахом.

Рун перевел взгляд с Эрин на Батори.

— Бернард, вы возлагаете на возвращение в храм Святого Петра слишком много надежд.

— Но ведь именно там Кровавое Евангелие было распечатлено и возвращено миру.