— Если учесть, какие преступления он совершил против вас, я боюсь, это не будет позволено.
Элизабет старалась говорить мягко и скромно, как только могла:
— Но, насколько я понимаю, моим спутникам назначена встреча с кардиналом сегодня утром. Я, конечно же, смогу поговорить с ним вместе с ними?
— Запрет был строгим. — Выражение лица монахини стало жестким. — Как жертва тех преступлений, что вменяют ему, вы ни при каких обстоятельствах не можете быть допущены к нему.
— Тогда, похоже, я вынуждена буду позволить моим спутникам самим передать ему эти сведения. — Элизабет слегка склонила голову, скрывая ярость, и медленно направилась обратно в свою келью.
Оставшись одна, она ударила ладонью по кирпичной стене.
«Я заставлю тебя заплатить за то, что ты похитил Томми, Бернард... даже если для этого придется уничтожить все, что тебе дорого».
Стук в дверь заставил ее вернуться к реальности. В голосе брата Патрика, даже приглушенном толстыми досками двери, можно было различить радость:
— Рун... он вот-вот очнется!
Рун продирался сквозь туман, состоящий из боли и крови.
Он чувствовал запах вина и ладана, слышал взволнованные голоса, смутно знакомые. Перед глазами все плыло, но потом медленно обрело четкость: маленькая комната, озаренная светом свечи.
«Где я?..»Он попытался приподнять голову, но мир вокруг начал вращаться с неимоверной скоростью. Холодные ладони коснулись его лба, призывая лечь обратно.
— Все в порядке, Рун, сын мой. Не так быстро.
Корца сфокусировал взгляд на округлом улыбчивом лице и узнал монаха.
— Патрик...
— Верно. — Монах сдвинулся в сторону, чтобы пустить к кровати женщину, стоящую позади него.
— Я вижу, ты наконец пришел в себя, — строго произнесла Элизабет, но в глазах ее явственно читалось облегчение.
— Да.
Рун едва узнал собственный голос. Он был низким, хриплым и чужим — наглядное свидетельство слабости. Корца попытался сесть, но левую половину тела пронзила боль, и он— вновь упал на постель. Стиснув зубы, потянулся, чтобы дотронуться до источника этой боли, — и не нашел ничего. Повернув голову, посмотрел туда.
«У меня больше нет руки...»
Потрясение вызвало в памяти калейдоскоп картин: над ним разбивается стеклянный колокол... Эрин пытается вытащить его в безопасное место... огонь и дым смыкаются вокруг них.
Больше он не помнил ничего.
— Что случилось? — прохрипел Рун. — Как мы попали в Кастель-Гандольфо? Почему мы...
Элизабет опустилась на стул и взяла его за правую руку.
Он стиснул ее пальцы, и она ответила успокаивающим пожатием.
Рун сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.
— Сколько я был без сознания?
— Всего лишь ночь. — Элизабет неспешно рассказала ему обо всем, что произошло, и о том, что они узнали из бумаг Джона Ди, и каким образом это связано с кардиналом Бернардом. — Вот поэтому мы здесь. Чтобы узнать, что ему известно. Но тебе, мой отважный Рыцарь Христов, нужно отдыхать.
