Рун быстро шел по полированным мраморным полам базилики Святого Марка. Он прилетел в Венецию четверть часа назад. Оставленное для него сообщение гласило, что Бернард и остальные привели Элисабету сюда. Дойдя до церви, он обнаружил, что двери отперты, но внутри, похоже, никого нет.
«Быть может, они уже спустились под землю, в часовню сангвинистов? »
Корца бросил взгляд через весь неф на северный придел базилики. Насколько он помнил, лестница с той стороны вела в подземную крипту, служившую тайным проходом в святыню сангвинистов. Рун направился туда, но его внимание привлекло движение в южном приделе. Из темноты к нему метнулись несколько теней, двигавшихся со сверхъестественной скоростью.
Рун замер, пригнувшись: он не знал, кто это мог быть, особенно если вспомнить о недавних нападениях.
«Но конечно же, ни один стригой не осмелится напасть на этих святых землях».
Чей-то голос позвал его, темные фигуры наконец вышли на свет, и оказалось, что это трио сангвинистов: двое мужчин и женщина.
— Рун!
Он узнал смуглое лицо Софии. Невысокая женщина метнулась к нему, позвав за собой остальных.
— Ты как раз вовремя!
Он прочел в ее глазах глубокую тревогу.
— Что случилось?
— Идем с нами. — Она направилась к северному приделу. — Возле сангвинистских врат произошло нечто неприятное.
— Расскажи, — потребовал он, проверяя, легко ли вынимается карамбит из ножен, пристегнутых к его запястью. Одновременно Рун догнал Софию и шел сейчас рядом с нею такой же быстрой походкой.
Она поведала ему о том, что случилось внизу: как Бернард провел Элисабету в дверь и запер за собой вход.
— Христиан уже там, внизу, но чтобы отворить дверь снова, нужны трое из ордена. — Она махнула рукой назад, где шли два священнослужителя. — Я побежала позвать кого-нибудь на помощь, но мне понадобилось немало времени, чтобы найти их. А Эрин опасается худшего.
Когда они добрались до лестницы, Рун шагнул на ступени первым. Он доверял суждению Эрин. Если она тревожится, значит, на то есть существенный повод. На половине пролета Корца услышал биение двух сердец, эхом доносящееся из подземной крипты.
Он легко мог различить их по этому сердцебиению, точно так же как по голосам. Учащенный пульс Эрин подтверждал — да, она чего-то боится. Оказавшись в крипте, Рун увидел, что Христиан ударяет кулаком по дальней стене, выкрикивая имя Бернарда. Корца знал, что так тревожит молодого сангвиниста.
За дверью он слышал стук еще одного сердца, приглушенный каменной толщей, но все же различимый для его острого слуха, а эхо в длинной крипте дополнительно усиливало этот звук.
Ее сердце сбивалось с ритма, слабея с каждым ударом.
Она умирала.
Заслышав их приближение, Христиан обернулся.
— Быстрее!
Рун не нуждался в том, чтобы его торопили. Он и так буквально пролетел через крипту. Эрин шагнула ему навстречу, но он проскользнул мимо нее, не сказав ни слова. На это не было времени.
Вытащив нож из рукава, Рун пронзил свою ладонь и уронил несколько капель крови в каменную чашу, которую держал изображенный на барельефе Лазарь. София и Христиан встали рядом с ним, без промедления добавив к его крови свою. Вместе они произнесли:
