Утка! То оказалась утка! На вид самая обычная, но на сей раз Иван сам отпрыгнул и крикнул:
– А утка тоже какая-то особенная?! Тоже какое-то чудище?!
– Да вроде нет, утка – просто утка… – с сомнением сказал Яромир. – Только вот…
Иван, уж доставший лук, обомлел. Утка и впрямь осталась просто уткой… целой стаей уток! Дюжиной… двумя… тремя дюжинами!.. Все порскнули в разные стороны, все полетели кто куда!
Иван резво выпустил одну за другой три стрелы. Окуренные травой колюкой, мимо они не прошли – да пронзенные утки просто исчезли в дымных клубах!
– Откуда их столько?! – возопил Иван. – У меня колчана на всех не хватит!
– Да мороки это все, видимость… – ответил Яромир. – Настоящая там только одна…
– А какая из них, какая?!
– А вот держи-ка, – сунул ему корень адамовой головы Яромир. – Средство верное, как раз для такого дела.
Иван стиснул корешок покрепче – и все утки враз подернулись рябью, стали как будто призрачными. Все… кроме одной.
Как назло – улетевшей дальше всех.
– Вон она, зараза, удирает! – гаркнул Иван.
– Садись! – рыкнул Яромир, успевший обернуться волком.
Теперь они помчались обратно к дубу – утка летела именно в ту сторону. Зажав корешок зубами, Иван на полном скаку натягивал тетиву. Вот птица уж довольно близко… прицелился… выстрелил!
Утку пронзило навылет. Кувыркаясь в воздухе, она понеслась вниз, прямо… в озеро?!
– Лови, утонет! – рявкнул Яромир.
Ан не утонула. Еще в воздухе утка, как медведь и заяц до нее, стала распадаться, разваливаться на части. И вывалилось из нее нечто вроде округлого камня… или скорее каменного яйца!
Но оно по-прежнему падало в озеро. И поймать его Иван с Яромиром уже никак не успевали.
Бултых!.. И нету яйца, только круги на воде.
– Вот ведь незадача-то… – почесал в затылке оборотень. – Ну что, Ванька, раздевайся, нырять будем…
– А среди травок чудесных на Буяне какой-нибудь жабьей травы не растет? – жалобно спросил Иван. – Я плаваю не дюже хорошо…
– Да может, тут еще и неглубоко… – с сомнением протянул Яромир.
– Глубоко здесь, очень глубоко! – раздался булькающий насмешливый глас.
Над озером высунулась скользкая когтистая длань, покрытая рыбьей чешуей. Она цепко держала вожделенное каменное яйцо.
А за дланью показался и ее хозяин – жирный, пузатый, облепленный ряской. Водяной Белого озера. На Ивана с Яромиром он глядел глумливо, торжествующе.
– Ну вот и сквитаемся теперь, тати поганые, – ощерился водяной, крутя яйцо в руках. – Что, хороша цацка-то? Дорога вам, небось? Видел, видел, как вы лбы ради нее расшибали… жаль, не расшибли. Ну да ништо, так даже лучше…
– Давай его сетью!.. сетью!.. – запаниковал Иван, подбегая к берегу.
– Не колгочи, – поморщился Яромир. – Водяного ты никакой сетью не поймаешь, он сквозь нее водой протечет. Разве только все озеро вычерпаешь…
– Так острогой тогда!.. острогой!..
– Не колгочи, говорю же. Нападешь на него – он нырнет, и поминай как звали.
Оборотень вошел в воду по колено и крикнул:
– Эгей, Езерним, подь сюда-то, обсудим все ладком!
– Ага, нашел дурня, – огрызнулся водяной. – И по имени не зови меня – неча. Не ты мне его давал, не тебе и трепать.
– Ладно, давай так обсудим. Тебе это яйцо зачем?
– Зачем… – осклабился водяной. – И в самом деле – зачем оно мне? Может, царю Кащею его доставить, рассказать все о вас? Он, уж верно, злата за него отвалит целый сундук…
– Не, злата вряд ли, – возразил Яромир. – Он до злата своего алчен без меры.
– Ну не злата, так серебра – я-то ж не оборотень, мне и серебро сгодится… Али каменьев драгоценных.
У Ивана сами собой сжались кулаки. Так уж ему показалось обидно, что вот они целый месяц добирались до Буяна, столько испытаний перенесли, столько препон преодолели, не единожды на волосок от смерти были, а теперь эта жаба жирная возьмет и все испортит. И в последний ведь момент, когда все уже, осталось только яйцо расколоть, да иглу сломать!
– А ты, Езе… водяной, как вообще к Кащею-то относишься? – вкрадчиво осведомился Яромир. – Нравится он тебе или нет?
