Тогда он запихал в рот одолень-траву. Совсем мало уж ее осталось, надо будет потом еще подсобрать. Полезное растение, хоть и слабость после него во всем теле.
Но это после. А сейчас Иван Берендеич ого как силен!.. Десятерых богатырей могута в нем, пожалуй! Небось даже Муромца на руках заборет!
Отчаянно жуя одолень, Иван вновь навалился на Алатырь. И вот теперь он пошел, как миленький пошел!.. Стал вывертываться из земли, приподыматься!..
– Понатуужься, Ваанька, понатуужься! – тягуче мяукал издали Баюн.
– Господи, помоги!.. – взвыл Иван, нажимая что есть мочи.
И Алатырь сразу вывернулся из земли. Да так вывернулся, что Иван шлепнулся наземь и пропахал носом грязь.
– Господи, перестарался!.. – с упреком промычал он.
Действие одолень-травы как раз закончилось, так что пару минут княжич просто лежал, тяжело дыша. Ух и слабость же навалилась! Он валялся, разглядывал упавший на бок Алатырь-камень и пытался нашарить меч Камнелом.
Тот почему-то не нашаривался.
Зато земля почему-то становилась все влажнее. Еще минута – и Иван уж не на земле лежит, а в луже.
– Ой, что-то мокро… – заворочался он. – Котейка, почему так мокро-то?..
– Ах-ха-ха-ха-а!.. – залился хохотом Баюн. – Ой, уморил!.. Чтоб мир спасти, чтоб не было войны, Иван-Дурак надул себе в штаны! Ха-ха-ха-ха-ха-а-а- а!..
– Да это не я! – обиделся Иван. – Это… а правда, откуда воды столько?! Ключ забил, что ли?!
– Ага, ключ, щас… – глумливо хохотнул Баюн. – Ты на руку-то свою глянь!
Иван и то уж глазел на нее, раззявив рот. Омытый лазурной водицей, на левой руке взрастал отрубленный мизинец. Он прорвал закрывший рану кожаный лоскут и полз, полз вверх, словно по волшебству!
– Ух ты, живая вода! – догадался Иван.
Тут из норы выползла змея Гарафена. Увидев, что Иван содеял с Алатырем, она забилась, поднялась на хвосте и гневно зашипела:
– Ты что наделал, лоб толоконный?!
– Да я что, я ничего… – забормотал Иван, продолжая шарить вокруг себя. – А где меч-то?!
– Какой еще, к бесу, меч?! – взвыла Гарафена.
Живой воды прибывало. Иван, уже весь мокрый, выбрался из ямы и недоуменно заморгал. Никакого меча под Алатырем явно не было. Зря старался…
И тут его словно толкнуло в пятки. Весь остров как будто… вздохнул. Дернулся кверху и снова опустился, точно опара в кадке.
– Это чего?.. – снова не понял Иван.
Гарафена не ответила. Она стремглав уползала прочь. А покатывающийся со смеху Баюн окинул княжича счастливым взглядом и противно мяукнул:
– Ну ты и дурак, Ивашка! Ну и дурачина! Сука тупая!
– Что?.. Чего?.. – растерянно моргал Иван.
А земля под ногами тряслась все сильнее. Живая вода уж переполнила края и выплескивалась из ямы, текла по лугу. Ясно теперь стало, отчего на Буяне все так лихо растет и цветет – с таким-то ключом в недрах. Может, если поискать, так и молодильные плоды тут найти можно.
Но Ивану не до живой воды было, не до плодов молодильных. Он испуганно озирался, пытаясь понять – что же он наделал?!
– Голова твоя дубовая, Ванька, ты что натворил?! – донесся как раз чей-то вопль.
То вынесся из лесу Яромир. В волчьем обличье, с окровавленной мордой – похоже, затропил все-таки кого-то. Подлетев к Ивану и увидев вывернутый из земли Алатырь, он тут же обернулся волколаком и принялся ставить камень обратно.
– Помогай давай! – рявкнул он. – Ну!..
Иван торопливо присоединился. Вдвоем ворочать эту глыбу оказалось полегче – не понадобилось даже одолень жевать. А пока ворочали, Иван без умолку тараторил, сказывал, как так вышло, что он злосчастный камень из земли вывернул. Про обещанный меч Камнелом и все остальное.
– Да откуда ж в тебе дури-то столько, Ванька?! – простонал Яромир. – Ты кого слушал?! Ты кому поверил?!
– Котику говорящему…
– Ох, дурак!.. Он же кот – он же до гробовой доски злобу таить будет!
– Так откелева мне знать было, что этакое паскудство приключится?!
– Ох, повторно дурак!.. Не знать, что камень Алатырь трогать пальцем нельзя!..
– Ну вот не знал! – возмутился Иван. – Откуда мне знать-то?! Ты вот чего не упредил?!
– Так разве ж от всего упредишь?! Что нельзя руки в костер сувать, я тебя тоже не упреждал – чего ж не суешь?!
