него инспектор временно стал рифматистом. Может быть, то же самое делал и Темносвет во время инициации?
Это знание тяготило Джоэла. Способов стать рифматистов было явно больше, чем один. И второй из этих способов был связан с чем-то темным и кровавым. Есть ли другие?
Перед Джоэлом снова забрезжил лучик надежды. Он не знал, стоило ли радоваться.
— Джоэл! — позвал Экстон. Дородный клерк поспешил навстречу и сжал его ладонь. — Спасибо тебе огромное, парень. Фитч рассказал, что ты продолжал верить в меня, даже когда меня взяли под стражу.
— Хардинг меня почти убедил, — ответил Джоэл. — Но кое-что не сходилось. Наверное, инспектор подложил улики против тебя, когда обыскивал офис.
Экстон кивнул. И Лилли Уайтинг, и Чарльз Кэллоуэй опознали в Хардинге Каракульщика.
— Что ж, сынок, — сказал Экстон, — ты настоящий друг. Я серьезно.
Флоренс улыбнулась.
— Значит, ты прекратишь на него ворчать?
— Насчет этого не знаю. Все зависит от того, будет ли он мешать мне работать! И, раз уж речь зашла о работе, я должен судить Схватку. Помоги нам Господь, если бы меня не освободили: больше никто не разбирается в правилах этого проклятого состязания настолько хорошо, чтобы быть судьей!
Парочка направилась в сторону арены.
Джоэл продолжал ждать снаружи. По традиции рифматисты не появлялись, пока не заполнялось большинство мест, и этот день не был исключением. Начали подходить студенты-рифматисты. В дверях они тянули у Экстона жребий, определяясь, где именно на площадке — в одиночку или командой — начнут рисовать.
— Эй, — донесся голос сзади.
Джоэл улыбнулся Мелоди. На ней были форменные юбка и блузка, но на юбке, спускавшейся до щиколоток, имелись разрезы, чтобы было легче рисовать, стоя на коленях. Может, она и наколенники надела.
— Пришел посмотреть, как меня разгромят? — спросила она.
— Прошлой ночью ты отлично справилась с меловиками.
— Те линии едва их удержали, и ты это знаешь.
— Ну, что бы ни случилось сегодня, — сказал Джоэл, — ты помогла отбить у Каракульщика три десятка рифматистов. Победителям Схватки придется смириться с тем, что, пока они посапывали в своих постелях, ты спасала все шестьдесят островов.
— Верно подмечено, — согласилась Мелоди, но потом скорчила гримасу.
— В чем дело?
Она указала на небольшую компанию в сюртуках рифматистов. Среди прочих Джоэл узнал Уильяма, ее брата.
— Родители?
Мелоди кивнула.
Они вовсе не выглядели ужасными людьми. Конечно, бросались в глаза тщательно уложенная прическа и безукоризненный макияж матери и практически идеальная линия подбородка и величественная осанка отца, но…
— Думаю, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Джоэл. — Трудно соответствовать их стандартам?
— Нелегко, — ответила Мелоди. — Поверь, лучше уж быть сыном мастера по мелу.
— Учту на будущее.
Она демонстративно вздохнула, когда ее родители и брат прошли через двери.
— Ладно, пора мне опозориться.
— Я не сомневаюсь, — сказал Джоэл, — что, как бы все ни обернулось, ты произведешь впечатление.
Мелоди пошла дальше. Джоэл уже хотел было последовать за ней, но заметил компанию рифматистов, прибывших вместе. Двенадцать человек в красных рубашках и белых брюках или юбках. Команда Нализара.
Их возглавлял сам профессор. Из-за одного его присутствия студенты казались более высокомерными, более исключительными. Пока они по одному заходили внутрь, Нализар стоял у двери, скрестив руки на груди.
Стиснув зубы, Джоэл заставил себя зайти в здание вслед за ним. Профессор, как заметил Джоэл, свернул направо, в коридорчик к лестнице, ведущей в обзорную комнату.
Джоэл поспешил за ним. В коридоре почти никого не было, но от ворот арены доносился гул толпы.
— Профессор, — позвал Джоэл.
Нализар обернулся, но, мазнув по Джоэлу взглядом, сразу пошел дальше.
— Профессор, — повторил Джоэл. — Я хочу извиниться.
