боевые офицеры, прошедшие всю войну — комполка-1, полковника Туманова, я даже знал еще по Первому Белорусскому, за Вислой встречались, затем на Зееловском плацдарме, он тогда комбатом был, 9-й танковый корпус в составе Третьей Ударной. И комполка-2, подполковник Богачев, тоже фронтовик — Ленфронт, Прибалтика, Кенигсберг. Стало ясно, что все не так плохо, как я подумал поначалу — особенно после маневров, действия корейских танкистов меня приятно удивили, примерно наш уровень лета 1942 года, что для людей, три года назад впервые в жизни увидевших танки, не говоря уже о хотя бы шапочном знакомстве с многотрудным искусством танковой войны, очень немало.
— Так корейцы, Максим Петрович, и вояки куда лучше китайцев, и по образованию, технической грамоте, им фору дадут — сказал Туманов — а до взводного уровня, и с нами вполне могут сравниться! В целом же, не гвардейцы, но и не совсем желторотики — примерно как мы перед Сталинградом. Справятся, если на подхвате!
По мне, корейцы как солдаты — на немцев похожи. Усердие на тренировках, образцовая дисциплина, идеальное соблюдение уставов, вооружение и имущество берегут, ну а порядок в расположении такой, что не только наши старшины, но и как мне рассказывали, немецкие «камрады»-инструктора были поражены. Но оборотной стороной было — держась устава, плохо умели импровизировать. Особенно отличались этим младшие офицеры японской выучки — даже наизусть вызубрив «Тактику в боевых примерах», они неважно действовали самостоятельно. Зато с нашим комсоставом — было выше всяких похвал!
На учениях ПВО корейские зенитчики сумели сбить 16 из 20 целей, имитировавших атакующие «Мустанги». Наши бросились перенимать опыт — оказывается, на тренировках корейцы ставили на станок ЗУ-23 спарку МГ-34, сберегая ресурс зениток, подвешивали на дерево уменьшенные в 30 раз бумажные силуэты американских самолетов и сносили их с трехсот метров; потом задача усложнялась подвешиванием вперемешку изображений наших и американских машин, чтобы сбить врага, не задев своих[24]. Таким образом, они доводили свои навыки до стопроцентного автоматизма — и шлифовали после уже с 23-мм автоматами.
Позже, эти качества зенитчиков дивизии очень выручат нас в бою у Чаоцу. А тогда — это казалось нам одним из результатов «работы над ошибками» по итогам сорок первого года. В войсках насаждался культ боеготовности, «нас не застанешь врасплох». По условленному сигналу, всю дивизию могли поднять и выдернуть с места дислокации, уходя от условного ядерного удара или массированной бомбардировки. А в зоне досягаемости тактической авиации вероятного противника, особое внимание уделялось ПВО — в отличие от территории и гражданских объектов, в мирное время не прикрываемых, не менее трети войсковых зенитных средств были постоянно развернуты на позициях и готовы к открытию огня. Также, проводились учения по выполнению задач в условиях применения противником химического и бактериологического оружия (очень нелюбимые личным составом — бегать в противогазе и противоипритовом костюме).
Уже на летних маневрах 1949 корейцы показали уровень, как у нашей бригады второй половины 1943 года, почти что гвардейской. Если мы на учениях стреляли из штатного вооружения, то корейцы додумались до стволиковых стрельб, применяемых на флоте — когда в ствол пушки вставляется вкладыш для малокалиберного снаряда, японских 20мм патронов было на складах хоть завались. И некоторые из корейских экипажей на «экзамене» со стрельбой боевыми, сумели повторить наш фирменный номер — с километра попасть бронебойной болванкой в катящуюся бочку, пущенную вниз по склону! Хорошо показала себя корейская мотопехота и минометчики — боевого опыта явно не хватало, но твердую «четверку» им можно было ставить с чистым сердцем. В общем, уже на зимних маневрах 1949/50 года я мог сказать, что под моим командованием, если придется идти в бой, будет добротно сколоченная и обученная дивизия, самую малость уступающая частям 6-й гвардейской ТА.
Были здесь и чисто советские части. Та же Шестая Гвардейская Танковая, развернулась в тылу, оперативным резервом — на случай, если что-то пойдет не так? Очень много было частей ПВО. И отчего-то, артиллеристов. А собственно пехоты было мало, и та в основном, в составе танковых дивизий. И прибыла еще авиация, из Союза — точных сведений не имею, но слишком часто в небе стали появляться реактивные «миги», звеньями, и даже эскадрильями. Да и другие самолеты летал и гораздо больше, чем обычно.
Войска занимались интенсивной боевой подготовкой, буквально не вылезая с полигонов. И хотя основная их масса была пока на удалении от границы, от ста до двухсот километров, рекогносцировочные группы обследовали и пути выдвижения, и районы окончательного развертывания. Ощущение войны уже в воздухе висело — офицеры моего штаба открыто говорили, да скорее бы, раздолбаем кого надо, и наконец домой! Да и помнили все, как в сорок пятом было: японцы до того постоянно провокации на границе устраивали, а наши терпели — а вот когда заговорили о «провокациях японской военщины», так через пару месяцев и началось! А теперь политработники так же стараются, об угрозе китайской агрессии, и какая сволочь Чан Кай Ши, хотя и Мао тоже, на наши земли зарится. Так что, в нашей дивизии уже не стесняясь рассуждали, кого бить будем — или обоих сразу?
Юмор был в том, что мы официально, приказом, были включены в состав Добровольческого Корпуса КНА. Который, в свою очередь, был оперативно подчинен 10й Новой Армии НОАК! То есть наша бывшая «святая» бригада (хотя что до святости, так товарищи попы и сейчас над нами шефствуют) формально входит в армию Китая! При том, что Гао Ган еще три года назад объявил Мао «оппортунистом», и «наши» китайцы, которые здесь, в Маньчжурии сидят, «предателей и шпионов», кого разоблачат, сразу ставят к стенке. Ладно, нам политорганы политику ВКП(б) объявили, что «Мао та еще сволочь, но объективно за нас», ну как мы в Испании троцкистов из ПОУМ поддерживали и оружие им поставляли, при том что в те же годы в СССР за троцкизм полагался вышак или десять лет без права переписки. Но китайская Красная Армия, точнее, НОАК, считается единой, и получалось, что 10-я армия это часть воинства Мао? Ага — сам видел, как наш советник китайскому генералу выговор делал, естественно, лишь при наших, советских товарищах. Что твоя задача
