кисть и плечо все еще были во власти сетчатки, а то Зил хорошенько бы врезал по полосатой роже. Рожа, кстати, ухмыльнулась, оценив выражение лица пленного, которое было красноречивей самой отборной ругани.
– Ты потом мне еще спасибо скажешь, – с этими словами Фелис распорол когтем рукав куртки Зила, обнажив родимое пятно в форме хищной птицы с распростертыми крыльями. – Зачем «птицу» держать взаперти? Пусть полетает.
Пятно? Вот, значит, о чем говорили между собой тайгеры, когда упоминали какую-то «птицу». Но какое им дело до отметин на коже обычного чистяка, пусть даже и обладающего даром?..
Уставившись на «птицу», генерал Барес шумно выдохнул, рептилус «заморгал» чаще, а Фелис проткнул когтем вену у себя на запястье и прижал кровоточащую рану к родимому пятну лешего.
И лешего не стало.
…ярко-голубые глаза смотрят с прищуром, недоверчиво, но без страха и без обычной для чистяков оголтелой ненависти. Это сбивает с толку, это неправильно, и все заготовленные речи, которые должны заставить эту самку – женщину! – подчиниться, крюками застревают в глотке, их приходится вырывать из себя:
– Селена, он должен пойти со мной. Я отведу его к отцу. Ты должна помочь мне уговорить парня. Здесь он будет прозябать, а в Минаполисе его ждут, на него надеятся.
Их разделяет более полусотни мер холма, укрытого снегом, надежно скрывающим многочисленные ловушки. О том, что тут прогуливаться опасно, имеется соответствующий знак на краю опасного участка. И хоть расстояние между собеседниками значительное, кричать не надо – слышимость отличная.
Одетая в скромную плетенку, совсем без украшений женщина склоняет голову к плечу. Наивная прелесть ее молодости не так давно обернулась уверенной красотой зрелости. И – не боится, ничуть не боится! Хотя в этом нет ничего удивительного, зная, кто она такая…
– Я бы уговорила его, Фелис, уйти с тобой, но я не могу.
Из глотки непроизвольно вырывается рычание.
– Ну-ну, чего ты? Его просто нет дома. Он еще вчера сбежал в Мос на Испытание, хотя его отец… мой муж Лих запретил ему это делать.
Женщина врет. Она все врет! И что-то скрывает.
Но нахрапом ее не возьмешь, не стоит и пытаться. Характер у самки – из титана, силой из нее ничего не вытащить. Поэтому надо тайком проследить за ней, за хутором вообще, поставить везде бойцов, чтобы день и ночь… Не могут же обитатели хутора все время сидеть взаперти, однажды мальчишка выйдет, и тогда…
…По колено ноги проваливаются в задорно хрустящий снег. Дыхание паром вырывается из ноздрей и оседает инеем на вибриссах. Лесовник приближается с каждым шагом, там, под деревьями, дожидается отряд молодых диверсантов, еще не побывавших в схватках. Ничего, этого добра в их жизни еще будет предостаточно… Сень деревьев нависает над головой. Стоп. Что-то не так. Что? Тихо. Слишком тихо. Ни птиц, ни зверей, ни смешка от кого-либо из молодых, которые должны ждать в сугробах мерах в двадцати. Снег хрустит быстрее, еще быстрее, вот и сугробы – и кровь, много замерзшей крови, и тела, и застывшие зрачки… Молодых обнаружили и перебили. Возможно, кому-то удалось бежать… Назад! Засада!
Схватка.
Натужное дыхание, хеканье, заточенная сталь, брызги крови и хруст костей.
Звук тупого удара – и накатывает тьма…
…Арена, ратники князя Мора, крест…
– Что это было?!.. – Зил пришел в себя. Рептилус перевязывал лапу Фелису, сидевшему прямо на полу. Крови из бывшего союзника вытекло немало, вон всего Зила измарал, диван загадил алым, на полу вон какая лужа.
– Дорогой мой ученик, я поделился с тобой знаниями, своей личной памятью. Тот, у кого есть «птица», может получить любые знания, без ограничений, когда угодно, по собственному желанию, а не когда придет срок. Это… да это же чудо! Это прекрасно! Ты даже не представляешь, как тебе повезло!..
Фелис еще что-то лепетал об удаче, о том, что Инкубатор выбрал его заранее для того, чтобы он стал главным участником Великого Возвращения, но Зил его не слушал, он пытался понять, что с ним произошло. Он что, чувствовал себя тайгером? Он ходил по снегу точно тайгер, дышал как тайгер, смотрел его глазами и даже думал как полукровка, разглядывая свою мать!
«Я отведу его к отцу…»
«Я бы уговорила его, Фелис, уйти с тобой…»
А ведь это правда, все правда. И генерал Барес – на самом деле отец Зила!..
Понимание ошеломило лешего. Ему хотелось умереть здесь и сейчас, чтобы не испытывать той боли, того позора и гадливости, которые разом навалились на него, стали им самим от кончиков коротких волос до обломанных в пути ногтей на пальцах ног.
– …увидев тебя в Мосе среди соискателей, я чуть с ума не сошел от радости долгожданной встречи и от бессилия защитить тебя, – издалека донеслось до Зила. – Мне пришлось воспользоваться активатором, чтобы дать тебе базовые знания. Основа основ военных действий – рукопашный бой, вот что я
