и с тобой, кролик, давайте сделаем то, что задумали. Давайте спасем всех. Всех, толстый, всех. И чистяков и полукровок. Давайте хотя бы попытаемся.
Руки друг другу на плечи. Глаза в глаза.
Траст всхлипнул, по щеке его скатилась слеза. У Зила задергалось веко. Ларисса презрительно осклабилась, глядя на них.
И началось.
Зилу больше не надо было закрывать глаза, и без тьмы он научился уже видеть сеть из нитей-связей, протянутых ко всему живому, что есть на Поле Отцов – к плетенной из травы одежде и к корням копий, к шипометам и к воющим от страха волчаркам, к полукровкам и к зогу, что оплакивал гибель хозяина-следопыта. Но главное – нить тянулась и к Рогачу. Вот как раз этой нити Зил и
В голове точно разорвался снаряд. Боль обожгла позвоночник.
Леший впал в привычное уже полуобморочное состояние. Нить невозможно было удержать, но Зил держал, тянул, чтобы для начала хотя бы сдвинуть Рогача с места, подчинить своей воле хотя бы одну его лапу. И хоть тянул-держал леший не пальцами, не мышцами, но его старания сказывались все-таки на теле: из носа потекла кровь, заболели все суставы, дрожь в коленях никак не удавалось унять. Трасту и Лариссе – он знал – было не легче. Особенно – Лариссе.
– Я не могу больше, не могу!.. Прости, Зил, но я…
– Держись! Держись!
– Не могу.
– У тебя получится, детка!
Не сработало.
– Не могу. Не могу!
Все было напрасно.
Рогач продолжал убивать.
Глава 15
Гнездо
Хрустнули резцы. Об их обломки порезало и так расквашенные ударом губы. Хорошо, что для того, чтобы
– Чего остановились?! Добейте бледную поганку!
Скрестив руки на груди, князь Мор лично решил поприсутствовать на казни. И это посреди самого страшного побоища со времен Третьей мировой! Лицо Мора исказилось в жутком подобии улыбки, пальцы нервно стучали по рукоятке кнута за поясом. Его мало заботило, что каждый миг гибли дружинники и ратники, что легионеры-менталы умирали десятками за раз, что от войск, собранных Кием и Тарной, не осталось уже и трети… Ведь тут, у княжеского алькова, было тихо, сюда ни разу не долетел яд из лап жуткой твари, спустившейся с небес. Почему так?
Ботинки бывших соратников по триосу врезались в ребра Даля, и опять, и вновь, и вновь!.. Он застонал. Забьют ведь до смерти!..
– Отставить! – большая полосатая кошка, лицо у которой было вполне человеческим, легко, будто играючи, сшибла с ног палачей говорца. Не убила, хотя запросто могла это сделать, а всего лишь заставила проверить ягодицами крепость бетона.
Завизжали фаворитки князя. Ратники личной охраны, выставив перед собой алебарды, готовы были наброситься на полосатого полукровку, но Мор жестом велел им не спешить.
Огладив пучки вибриссов над глазами, тайгер подмигнул Далю:
– Вот и свиделись, Даль.
– Генерал?.. – говорить было больно, во рту было солоно от крови. Даль выплюнул алые сгустки вместе с обломками зубов. – Генерал Барес?
Тайгер кивнул.
И обернулся к Мору:
– Князь Мор? Командующий объединенной армией чистокровных, я полагаю?
Губы Мора чуть раздвинулись, блеснули ровные зубы, по которым никто никогда не бил ногами, но ни слова не сорвалось с его губ.
Тайгер зябко повел плечами и плотней закутался в толстое одеяло.
– Я – генерал Барес. Моя армия по другую сторону Поля Отцов. Я пришел один.
Приподнявшись на локтях, – даже это простое движение вызвало боль в сломанных ребрах – Даль ошарашенно смотрел на того, кому столько лет передавал сведения о том, что творилось в Мосе и в княжеском замке, на кого шпионил. Смотрел – и не мог понять, зачем генерал Барес, надежда и опора Минаполиса, без охраны, без сотен тренированных воинов, пришел сюда, к алькову с фаворитками и говорит прямо сейчас о том, что чистякам и полукровкам нужно оставить все свои распри, что у них один общий враг, поэтому надо действовать сообща, иначе все погибнут, все-все, без разбора,
