закончится, нечего бояться, все будет хорошо.
Щупальца проскользили по стеклу, задержались на мгновение и поползли дальше, оставляя за собой слизяные потеки на окне.
– Фууу!
Это и впрямь было омерзительно. Но это же медузы.
Они заполонили все небо, как воздушные шары на фестивале. Добрый час уйдет на то, чтобы они все прошли. Учительница позволила нам посмотреть на них еще немного, но потом сказала, что пора возвращаться к уроку.
Она как раз велела рассаживаться по местам, когда мы услышали этот звук. Он доносился снаружи. Там кто-то протяжно скулил. Выглянув в окно, я увидел щенка. Это был песик детей нашего уборщика. Он находился сейчас около их дома, через двор от нас, сидел на земле, смотрел в потемневшее небо и жалобно скулил, а к нему медленно подбиралось полное беспощадного яда щупальце.
Мы как вкопанные смотрели за движением щупальца. Оно протащилось по грязи. Щенок, подвывая, продолжал сидеть, слишком перепуганный, чтобы двинуться с места. Под ним растекалась лужица. Щенок смотрел в небо, удивленный, завороженный и неподвижный от испуга. Щупальце прошло мимо. Всего в нескольких сантиметрах от щенка. Но уже подступали другие.
– Кто-то же должен ему помочь! – послышался голос.
Вот только кто? Кто станет рисковать своей шкурой? Ради собаки?
Заплакала девочка.
– Собачка, собачка, бедненькая!
Нам всем было жалко собаку, но мы ничего не могли сделать. Я не мог оторваться глаз, мне было и жутко, и сказать по правде, любопытно. Как в фильмах ужасов, когда ты с интересом следишь за развитием сюжета в наивысший момент напряжения – например, когда герой стоит на натянутой проволоке, и ты ждешь, сорвется он или нет. Только сейчас все было по-настоящему. Я не хотел, чтобы щенок погиб. Никто не хотел. Но всем было ясно, что это неизбежно. Десяток смертоносцев над нами плыли так кучно, что соприкасались туловищами. Как круглые шарики, они то прижимались друг к другу, то отталкивались, им-то был нипочем их собственный яд.
Щупальца их были, как лианы. Если хотя бы один из них заденет мягкую шерстку, тело щенка начнет разъедать ядовитая кислота, он испустит резкий истошный вопль – и все будет кончено.
Она спрыгнула с парты.
– Дженин, – окликнул я, – что ты делаешь?
– Если все остальные так и будут просто стоять…
И в мгновение ока она была такова. За ней со стуком захлопнулась дверь.
– Эй! – закричала учительница.
Слишком поздно. В двери оставили ключ. Секунду спустя Дженин уже была на улице и бежала по школьному двору. Учительница колотила в окно:
– Дженин! Вернись сейчас же!
Но Дженин не слышала или не хотела слышать. Она неслась к щенку. Тот заметил ее и сделал то, что не пошло на пользу никому из них: он пустился наутек. Он бежал в обратном направлении, прямо навстречу приближавшимся плотным занавесям щупалец, тысячами лент, протянутым смертоносцами с неба.
– Дженин! Вернись сейчас же…!
Куда там. Дженин побежала за щенком и загнала его в угол. Тот скулил и тявкал, почти комично растопырив лапы в попытках увильнуть от нее и вырваться в самое пекло, от которого она его спасала. Дженин схватила его за загривок и сгребла в охапку. Потом повернулась и побежала с ним в укрытие. Но было уже поздно. Смертоносцы повисли над ней, окружив ее своими щупальцами. Выхода не было.
Никто не проронил ни звука. Мы наблюдали из-за непроницаемых стекол.
Щенок замолк и перестал вырываться. Похоже, в ее руках ему стало спокойнее. Она гладила его по голове, убаюкивала. Она стояла и ждала – смерти.
А потом начала раскачиваться, и как ни странно, танцевать.
Конечно, это вовсе не было никаким танцем, хотя выглядело именно так. Она стояла на месте, следя за приближением щупалец. Но когда одно приблизилось вплотную, она качнулась в сторону, и когда оно прошло мимо, изогнулась, чтобы избежать второго. По мере их движения ее фигура стала казаться рябью миража на распаленном зноем горизонте. Щупальца словно специально тянулись к ней, словно моля о подаянии, но она не давалась им.
Я затаил дыхание. Мы все смотрели и молчали, как зачарованные, готовые в любую секунду услышать ее крик и собачий вой, когда оба они запутаются в этих ядовитых джунглях, этих смертельных висячих клумбах.
Но крика все не было. Смертоносцы шли над ее головой, волоча щупальца по земле. Они извивались и кружились, и вместе с ними извивалась и кружилась Дженин. Они как будто сами танцевали с ней, уступая ее то одному, то другому партнеру, когда очередное щупальце, повальсировав с ней
