– Например? – не удержался я.
– Когда-нибудь слышал о народе, который верит, что бог – это медуза?
– Нет, зато я слышал другие теории, такие же маловероятные.
– Смотри-ка, вон одно такое божественное явление, – сказала Дженин. – Собственной персоной.
По воздуху плыла среднего размера небесная медуза. Ничего божественного в ней не наблюдалось. Только что-то каучуковое.
– В общем, чудаки встречаются. Но есть и нормальные. Среди них есть свободомыслящие, квакеры, пацифисты, хиппи, язычники, колдуны, анимисты – в общем, кого только нет.
– И что?
– Понятное дело, соседи, запретноостровитяне, их недолюбливают. Они и друг друга-то недолюбливают. И им не нравится, что мы возим инакомыслянам воду.
– Они хотели вам помешать?
– Хотели. И предупреждали нас об этом. Мы собираем воду, а они посылают в нашем направлении вооруженное судно, просто в качестве угрозы. Но мы их или игнорировали, или маневрировали в облаках, чтобы оторваться от них. Рано или поздно им надоедало, и они отставали от нас.
– Но… – сказал я. – Здесь есть «но».
– Откуда ты знаешь?
– Всегда есть какое-нибудь «но».
Даже мой небольшой опыт говорил, что так бывало чаще всего.
– Но потом…?
– Но потом…
Она замолчала, и мы проводили взглядами проплывшую мимо нас медузу. Я видел ее жилки – они были похожи на ниточки.
Я ждал, когда она вернется к рассказу.
– Но потом… однажды… в нашу предыдущую долгую поездку… у нас возникли проблемы. Сгорел наш солнечный двигатель. Починить не было возможности, и требовались новые запчасти. Был практически штиль, так что паруса не спасали. Нам оставалось только дрейфовать на термальных течениях. Судьба распорядилась так, что вынесло нас прямо к Запретным Островам. И мы пристали к берегу наихудшего из них.
– Это к какому?
– К Острову Квенанта.
– И во что там верят?
– Проще сказать, во что там не верят.
– Во что же?
– В человеческую взаимопомощь. Квенанты – народ называется так же, как и сам остров – сильно не любят инакомыслян. Ни в каком виде, ни при каких обстоятельствах. Просто ненавидят их. Все инакомысляне объявлены еретиками, а ересь квенанты карают смертью.
– Смертью?
– Через повешение.
Я сглотнул.
– Но мы же не будем к ним соваться, правда? – спросил я.
Дженин посмотрела мне прямо в глаза.
– Нет, – ответила она. – Именно туда мы и сунемся.
– То есть… как? – не понял я.
– Мы туда плывем, – объяснила она. – Потому что именно там сейчас мой отец. Гниет в тюрьме.
– Но почему именно повешение?
– Они делают это в подражание.
– В подражание кому? Чему?
– Основателю их религии, который был приговорен к казни кучкой других таких же фанатичных мракобесов. Квенанта повесили, а потом последователи объявили его великомучеником и стали ему поклоняться. А из его казни квенанты сделали религиозный символ. Куда ни пойдешь, все о ней напоминает. По всему острову развешаны петли, большие и маленькие, в часовнях и храмах. А при входе в религиозное учреждение или при благословлении нужно обязательно изобразить знак петли.
– Знак петли? Это еще что?
Она мне показала.
– Примерно вот так.
