Я попробовал повторить за ней. Жест показался мне одновременно и неловким, и каким-то зловещим.
– А что еще? – спросил я ее жадно, желая узнать об острове все, что ей известно.
– Запретный Остров Квенанта – жуткое место, – сказала она. – Первое, что ты видишь еще на подступах к острову, – это огромная виселица и эшафот на холме над причалом. Виселица гигантская, и на ветру развевается свисающая с нее петля. Она как будто то зазывает тебя и приглашает подойти поближе, то грозит, чтобы ты не приближался.
– Кошмар, – сказал я. – Какая мрачная символика.
Она задумалась.
– Хм… ну, да… наверное, – сказала она. – Мне сначала тоже так показалось. Но так не у них одних.
– В каком смысле?
– Сам посуди, взять, к примеру, другие религии, из старых и общепринятых. Там тоже встречается подобная символика. Например, христианство. Крест. Разве это привлекательный образ? Беднягу на нем распяли! Разве это не мрачно?
– Это совсем другое! – возразил я. У меня у самого родители были христианами, хотя и не особо воцерквленными.
– Это почему же? Чем это оно другое? Где разница?
Я не хотел с ней спорить, поэтому просто пожал плечами и позволил ей продолжать.
– Закон Острова Квенанта гласит, что любой чужак, в буквальном смысле ступивший на их землю, обязан принять их религию. Можешь пришвартоваться в порту, оставаться на борту своего корабля, островитяне будут приходить к тебе торговать – никаких вопросов. Но если сойдешь с корабля, пройдешь по трапу и поставишь ногу на землю острова, тебя могут схватить и принудительно обратить в свою веру.
– А если ты не захочешь и откажешься?
– Этим ты отринешь религию квенантов. Это ересь. А ересь карается…
– Ага, – сказал я. – Кажется, ты уже говорила.
По какой-то необъяснимой причине воротник больно стянул мне шею.
– Ты в порядке, Кристьен? – спросила Дженин. – Ты какой-то бледный.
– В порядке, – сказал я. – Так что же случилось потом, когда вы пришвартовались в порту Квенанта? Твой отец сошел на землю? Зачем бы он стал так рисковать?
– Принеси мне воды, – попросила она, – и я расскажу тебе.
25. Арест
Мы выпили воды, и она продолжила рассказ.
– В общем, у нас была поломка, и пришлось причалить к берегам Острова Квенанта. Туда уж нас вынесли термальные течения. Выбора у нас не было. Мы пришвартовались у причала. Долго ждать не пришлось: послышались шаги местных представителей власти, и они без спроса поднялись к нам на борт. Папа объяснил, что с нами случилось и что нам нужно починить корабль.
– И?
– Они ответили, что все в порядке, и к нам пришлют кого-нибудь, у кого можно будет купить нужные запчасти.
– А потом?
– Мы купили все необходимое. Слово они сдержали.
– Так что же…
– Наберись терпения, Кристьен. Хватит перебивать, дай мне рассказать все по порядку.
– Извини.
– В общем, так. За запчасти мы расплатились водой. Починили двигатель и уже готовы были отправляться в путь. Все случилось как раз перед нашим отплытием. Это было раннее утро, люди еще спали. На причале не было ни души. Мы готовились к отправлению, но услышали шум и какую-то возню.
– И что это было?
– Человек. Мы уже видели его раньше, тот еще тип, судя по виду. Он тащил за собой на веревке собаку. Собака явно была в ужасе, она всеми лапами упиралась и не хотела идти. Она все время гавкала и скулила. Но он продолжал волочить ее за собой. Он привел ее к виселице у причала – виселица принадлежала храму, где перед отправкой в путешествие молились квенантские моряки. Человек перебросил один конец веревки на шее собаки через виселицу, потянул за него и вздернул собаку.
– Не может быть! Зачем?
– Наверное, жертвоприношение. Подношение небесам. Он принес пса в жертву.
– А вы что сделали?
– Папа спрыгнул за борт. Он побежал по пристани и выбежал на берег. Того человека он ударил, освободил собаку, но не успел развязать веревку на ее шее, потому что человек позвал подмогу. Он что есть мочи вопил: «Иноверец на суше! Иноверец на суше!»
