Думаю, это относилось и к Канишу. Едва ли ему понравилось бы общаться с таможенниками. Его могли остановить, проверить все документы, сертификаты и допуски, лицензии и разрешения, его удостоверение личности и прочие необходимые бумаги, которых у него не оказалось бы.
У него даже могли бы потребовать налоговую декларацию и страховку. Тут уж точно возникли бы неприятности. Он, наверное, за всю свою жизнь не уплатил ни цента налогов. И наверняка планировал продолжать в том же духе.
Еще с час мы шли прямым курсом, избегая ядовитых зарослей с их вьющимся стеблями и отваживая попадавшихся на пути любопытных хищников, которым хотелось попробовать нас на зуб. Каниш ловко управлялся с багром, отгоняя всех, кто подходил слишком близко.
Луч прожектора на мачте прорезал темноту. Еще несколько часов, и мы снова выйдем на свет. Но стоило мне понадеяться, что и впредь все будет идти легко и гладко, из темноты выступила и нависла над нами тень. На этот раз это было не живое существо. Это был корабль. На котором, конечно, были живые существа – обычные люди, как и мы.
Каниш взял багор у меня из рук.
– Карла!
Он окликнул ее, обращая ее внимание на то, что предстало сейчас нашему взору.
– Кто это? Что такое? – прошептал я.
– Варвароны, – ответила Дженин. – Самые настоящие. Не какие-нибудь похитители воды, а пираты.
– Что им нужно?
– Как тебе кажется, а, Кристьен? Что обычно нужно пиратам? Твои деньги, например?
– У меня нет денег. То есть… совсем чуть-чуть.
– Может, тогда твоя жизнь? Жизнь у тебя есть?
Корабль еще приблизился, и даже в таком полумраке я разглядел там людей. Команда гребцов на борту судна загребала воздух при помощи широких плоских весел. Остальные члены экипажа выстроились на палубе, вооружившись ножами, кортиками и саблями. Их суровый вид наводил страх.
И еще страшнее становилось почему-то оттого, что они все до единого были слепы – незрячие глаза смотрели в никуда, а темные пустые глазницы делали их лица похожими на черепа.
И все равно казалось, что они пристально наблюдают за нами, как будто улавливая даже испуганные выражения наших лиц и ужас, сгущающийся в груди. Я уговаривал себя не паниковать, но пот уже струился по моей спине.
Я взглянул на Каниша и заметил, что капельки пота выступили даже у него на лице. Если Каниш беспокоился – значит, нам было о чем беспокоиться. И это ужаснуло меня еще больше.
Когда самым бесстрашным становится страшно, тогда можете быть уверены: вы в беде.
28. Варвароны
– У них же нет глаз. Они нас не…
Стоило мне произнести эти слова, как головы всех на борту приближающегося корабля повернулись в мою сторону.
– Они им не нужны… – прошептала Дженин. Головы снова повернулись, теперь к ней.
Каниш стукнул багром по борту корабля. Гулкий шум заставил незрячие лица обернуться к нему. Он принялся скакать по палубе, шумя и громыхая по пути. Потом побежал в обратном направлении, продолжая делать то же самое. Карла схватилась за нож и стала колотить его рукояткой в пустое ведро.
– Что они делают?
– Пытаются провести их, – объяснила Дженин. – Создают впечатление, что нас здесь много. Если им покажется, что нас тут целая команда, они могут не решиться нападать.
Головы поворачивались на каждый новый звук.
– Так ведь это любой дурак может.
– Но вдруг сработает! Они должны решить для себя, стоит ли им рисковать, блефуем мы или нет. Давай. Возьми что-нибудь. Пошуми. Как можно громче.
Мы присоединились к гвалту, стараясь наводить как можно больше шума по всему кораблю. Варвароны продолжали прислушиваться, склонив головы набок. Они напоминали любопытных экзотических птиц.
– Как они могут быть пиратами, если ничего не видят? – спросил я, звонко громыхая черпаком по бочке из-под воды.
– Они живут в темноте, – сказала Дженин. – Им не нужно видеть. – Она постучала миской о кружку.
– А если они возьмут корабль на абордаж, что тогда будет?
– Они захватят его. Заберут груз.
– А с теми, кто на борту?
– Им дадут выбор. Так же, как это делают квенанты.
