Идолы

– И что дальше? Ты просто вышел оттуда? Сказал: «Извините, но меня ждут друзья, надо им помочь, речь идет о жизни и смерти»? Или же… Ох, ну конечно! Ты просто одурачил Безликих, ты же мерк! – Ро не купился на рассказ Фортиса. Ни слову не верит. Он выглядит почти взбешенным с момента его возвращения.

Но я – нет. Прошло уже несколько часов, а я все еще не могу отвести глаз от грязного лица мерка и его потрепанной одежды.

– Дай ему закончить! – требует Лукас, но я ощущаю это и в нем тоже. Сомнение.

– Я не помню, что случилось потом, но – клянусь Богом – это чистая правда. Я потерял сознание там, в корабле, а потом вдруг обнаружил, что стою неподалеку от Идиллии, замерзший и растерянный, так что я просто пошел вперед.

– Просто пошел – и все? И ты просто… был там? – Лукас в полном недоумении, но Фортис в ответ лишь пожимает плечами.

– Я знал, что мне уже немного осталось пройти, когда услышал шум откуда-то из-под земли. И тут-то некий водитель-лихач чуть не сбил меня и не задавил. – Фортис подмигивает Ро.

– Ты собираешься жаловаться на то, как я вожу машину? Ты, который запросто расколотил целый вертолет? Уронил его на землю? – Ро закатывает глаза, а я вдруг замечаю, что смеюсь, несмотря ни на что.

– Я не видел никого из Безликих и не знаю, что они со мной сделали. Наистраннейшее событие, но я вовсе не собираюсь возражать против удачи.

– «Удача» вряд ли подходящее слово, – говорю я, глядя в окно.

Меня преследует мысль о том, что Епископ приговорил себя к смерти ради нас.

Ради меня.

– А что, если он теперь что-то вроде бомбы? Или шпион? Или ходячее подслушивающее устройство Лордов? – спрашивает Ро. – Мы ведь не знаем, что они с ним сотворили, зато знаем, что Лорды никому не позволяют просто взять и уйти.

– Хорошая мысль, – кивает Фортис. – Останови машину.

– Заткнись.

Фортис достает пистолет и приставляет его к шее Ро сзади.

– Я сказал, останови машину, гений!

Ро нажимает на тормоз, и грузовик медленно останавливается посреди дороги.

Фортис выскакивает наружу прежде, чем кто-либо из нас успевает произнести хоть слово. Через секунду мы уже окружаем его.

Он протягивает нам пистолет:

– Валяйте!

– Не глупи, – говорю я.

Фортис роняет пистолет, и тот с грохотом отскакивает в сторону по растрескавшейся дороге.

– Пристрелите меня. Это единственный способ обрести уверенность. Вы это знаете, и я это знаю.

Никто ничего не говорит. Наконец Ро вздыхает:

– Мы не собираемся в тебя стрелять, идиот.

– Тогда вы сами идиоты. Или пристрелите меня, или заткнитесь и больше об этом не болтайте. Я не собираюсь вечно ломать себе голову, пытаясь понять, доверяете вы мне или нет.

– Статистически рассуждая, Фортис, разумеется, прав…

Это заговорил браслет Фортиса, внезапно вернувшись к жизни. Док. Мы его не слышали с тех самых пор, как попали в гору Белтер.

– Док, мы по тебе скучали! – кричу я браслету.

– Рад слышать твой голос, дружище! – Фортис улыбается, глядя в небо.

– Я тоже рад, что ты проснулся от невольной дремоты, Фортис. И подтверждаю: готов к совместной деятельности.

Фортис разражается смехом, внезапным и резким. Этот звук разносится по пустой дороге, улетает с ветром.

– Следует сказать, что ты прав. Практически не существует возможности благополучного исхода при любом сценарии, в котором участвуют Лорды. Они не выглядят способными к обладанию даром сочувствия, которым одарен человеческий интеллект.

– О чем ты, Док? – громко спрашивает Ро.

– Наиболее логичной рекомендацией был бы выстрел. Устранение. Уничтожение.

Фортис перестает смеяться. Лукас молча смотрит на него. Даже взгляд Тимы становится бесстрастным. Только Ро и я представляем собой комки нервов.

Ро засовывает руки в карманы, и я узнаю этот жест. Ро старается сдержаться.

Я мысленно тянусь к Лукасу. Неуверенность.

Тима. Отчаяние.

А как насчет меня? Что я думаю? И имеет ли это значение? Могу ли я заставить себя как-то все изменить, даже если у меня и есть собственные