Идолы

– Ну да. Об этом я слышал. В самом деле, очень странно. Для выжившего вроде Элы.

– Это мне не мешает.

– Мешает. В особенности если учесть, что Янг ненавидит тебя даже сильнее, чем я. – Биби вздыхает.

Фортис почти рычит:

– Смейся, если тебе это нравится. Но мне необходимо кое-кого найти. Нам необходимо найти. Еще одну вроде этих четверых. Если она существует. Пятая.

– Бог мой…

Снова следует долгое молчание.

Фортис негромко откашливается:

– Ты не пожалеешь о потраченном времени.

Биби отвечает, и в его тоне слышится горечь.

– Ну да, конечно. Ты всегда так говоришь, но почему-то я всегда прихожу к тому, что перестаю понимать твои намерения.

Фортис принимается расхаживать по комнате. Я слышу, как доски пола поскрипывают под его ногами.

Биби повышает голос:

– Что они знают? Эти так называемые дети?

– Они вряд ли дети, в этом я с тобой согласен. После всего того, что они видели. И сделали.

– То, что ты делаешь, меняет тебя. Это всем известно, мерк.

– Как и тебе, Уильям.

– И?..

– Они знают, что именно представляют собой, более или менее. Они знают, зачем они здесь, ну, по крайней мере, отчасти. Настолько, насколько могут понимать.

Я застываю. Просто поверить не могу, что слышу эти слова, да еще от самого Фортиса.

Он думает, я знаю, что я такое и почему я здесь? Более или менее знаю?

И почему он обсуждает все это с чужаком, а не со мной?

Мое сердце стучит, как каблуки по тротуару. Оно бежит. Оно мчится.

Летит.

Я не в силах дышать.

Мне кажется, что голова вот-вот взорвется.

Я теряю сознание.

– Дол! Дол, что с тобой? – Это Тима, она хватает меня за руку.

Открываю глаза.

Все исчезло.

Следующее, что проникает в мое сознание: я сижу в воде и моя голова тоже погружена. Но ощущения чистоты нет, сколько бы лепестков роз, кусочков кожуры лайма и душистых стеблей лимонной травы ни бросила в бочки экономка Биби.

Вода не освежает, не заставляет меня почувствовать более или менее самой собой. Прежней собой.

И ничто не заставит.

Биби и Фортис.

Янг и Эла, кем бы они ни были.

А потом Тима, и Лукас, и Ро, и я.

Тима, и Лукас, и Ро, и я, и маленькая нефритовая девочка.

Как мы оказались все вместе? Мы и те мужчины, которые обращаются с нами как с детьми, но при этом утверждают, что мы не дети?

Что они должны сделать с нами?

И чем бы это ни было, откуда им все известно? Почему Фортис не хочет объяснить мне? И почему меня это тревожит так сильно?

Плещу водой себе в лицо и на спину и снова – в горящие глаза.

Если глаза горят от слез, никто этого не узнает.

Если это слезы, я не признаюсь.

– Ты в порядке?