Тима тянется к моей руке. Без привычной уже грязи на лице она выглядит мягче, ранимее. Она стоит у выхода в сад, одетая в просторную золотисто- желтую одежду, как ученики Биби, и мы все тоже в таких балахонах.
По какой-то причине она ждет меня.
Возможно, по той же самой, по какой я жду Лукаса и Ро.
А потом я им рассказываю обо всем, что слышала. Всем им. О том, что видела. И о книге Детей Икон.
Я рассказываю им все.
Первым откликается Лукас:
– Только не дай им заметить, что ты их слышала. – Голос его звучит низко и ровно. – Хорошо? Пока не надо. Держись так, словно ничего не знаешь. Пока мы не разберемся, что делать.
Он привлекает меня к себе, и я чувствую, как его лоб, теплый и влажный, прижимается к моему лбу. Мне хочется разрыдаться, свернуться в его объятиях, заснуть рядом с ним в слезах…
Но я не делаю ничего подобного. Я не могу. И он не может. Нельзя. По крайней мере, пока.
Мы смотрим в глаза друг другу.
– Пуговица прав. Мы подождем. И пока не придет наша очередь сделать ход, он об этом и не догадается.
То, что Ро соглашается с Лукасом – в чем бы то ни было, – выглядит довольно мрачно.
– О чем ты? – скептически интересуется Тима. – Какой ход?
– Я не знаю. Сбежать? Присоединиться к Сопротивлению грассов в другом посольском городе? Или, может быть, просто побежать к нашему папочке и рассказать, что мы обижены.
Ро проводит ладонью по встрепанным каштановым волосам. Этот жест мне знаком – он так же разочарован, как и все мы.
– Что бы мы ни делали, одно предельно ясно. Не доверяйте мерку. – Лукас пожимает плечами. – По крайней мере, теперь нам это известно.
Ро толчком распахивает дверь и жестом зовет нас. Пришло время воссоединения.
Отмытые дочиста и почти высохшие, мы теперь кажемся совершенно другими людьми. И во многом это правда.
Да, мы изменились, только я не уверена, что причиной тому – купание.
Фортис знает куда больше, чем показывает. Мы всегда это понимали. И, строго говоря, то, что я рассказала, лишь подтвердило это. И что, собственно, изменилось?
– Итак, – говорит Биби, когда мы выходим в сад, – насколько я понимаю, вы кого-то ищете. Завтра мы предпримем небольшую прогулку по городу. У меня там есть один друг, и он, думаю, сможет оказать вам кое-какую помощь.
Монах кивает Фортису, как будто оба все это время лишь вспоминали о старых добрых временах.
– Да, – кивает в ответ Фортис. – Биби любезно согласился стать нашим гидом. Ради нашего прошлого.
Биби фыркает.
– Прошлое… – с отвращением произносит он, будто это слово такое же кислое, как ломтики зеленого манго на тарелке перед ним. – Разумеется. Но сначала поедим.
Стол ломится от свежих и вяленых фруктов. Сушеные бананы размером с человеческие пальцы, на которые они в точности походят, лежат горкой напротив маленьких ягод сушеной клубники, ярко-красной и сладкой, и рядом с еще более мелкими сушеными лонганами, или «драконьими глазами», золотистыми, на вкус похожими на смесь изюма с орехами. Круглые булочки, начиненные изюмом и намазанные толстым слоем кокосового и мангового джема. Золотистые завитки лапши плавают в мисках роскошно пахнущего бульона рядом с тарелками пышного риса. Зеленые круглые баклажаны, залитые густым соусом, соревнуются в цвете с зелеными лучами утреннего света, они перемешаны с толстыми кругами имбиря и хрустящими листьями жареной капусты.
Биби явно не принадлежит к отсевкам.
Должно быть, у него есть деньги, думаю я. И покровители. И именно поэтому он не попал на стройку, как должны были попасть Ро и я, если бы не падре…
Да, это должно быть так, потому что сервировка достойна пира королей, а мы ведь не ели по-настоящему уже больше недели. И тем не менее ни один из нас не в силах что-нибудь проглотить. Наш аппетит исчез вместе с нашим доверием, и все из-за подслушанного разговора.
Биби замечает наши пустые тарелки. Он наливает чай из металлической посудины, приправляет его медом.
– По крайней мере, позвольте предложить вам хотя бы чая. Этот мед с моей собственной пасеки. Там, позади, за садом.
– А где ты медитируешь? – спрашивает Тима, наблюдая, как он разливает чай.
– А… ну да. Предполагается, что я должен медитировать, но я имею склонность выходить из себя… – Биби улыбается. – Так что в основном мой сад –
