Мерзость

— Проклятье! — воскликнул Дикон. Я знал: он боялся, что Реджи и Же-Ка успели подняться туда как раз к началу резни.

Пистолетные выстрелы эхом разносились по длинной долине ледника и звучали как-то глухо — так лопаются на сковородке последние зерна кукурузы, — но затем стали громче. К одиночным выстрелам из пистолета внезапно присоединился треск, словно кто-то рвал длинные полосы плотной ткани.

— Что, черт возьми… — прошептал я.

Поднятый палец Дикона заставил меня умолкнуть. Никто из нас не пользовался кислородом, мы все тяжело дышали и хрипели после попытки быстрой ходьбы на высоте 21 000 футов. Треск повторился.

— Это может быть пистолет-пулемет «Бергманн-Шмайссер», — наконец сказал Дикон. — Если это так, шерпам и Жан-Клоду с Реджи остается надеяться только на Бога.

— Какая у него скорострельность? — спросил я, хотя ответ меня не очень интересовал.

— Четыреста пятьдесят выстрелов в минуту, — ответил Дикон. — Ограничивается лишь скоростью, с которой стрелок успевает менять тридцатидвухзарядные спиральные дисковые магазины.[56] Эти громоздкие круглые магазины делают «Шмайссер МР- 18/1» не очень удобным — носить, целиться, стрелять более или менее точно. Но при такой скорострельности точность не особенно важна. Нам нужно рассредоточиться. Немцы любили использовать свои проклятые «шмайссеры» в близком бою в траншеях.

— Господи, — выдохнул я.

— Давайте двигаться быстрее, — сказал Пасанг и перешел на легкий бег. «Кошки» на его ногах поблескивали в свете наших головных ламп.

— Полагаю… больше… не притворяются… йети. — Дикон тяжело дышал, едва поспевая за длинноногим шерпой. У каждого в рюкзаке по-прежнему было больше тридцати фунтов кислородной аппаратуры и других вещей.

— Нет, — согласился Пасанг. — Теперь просто люди убивают людей.

Я ускорил шаг, чтобы догнать их, но ощущение застрявшей в горле кости вернулось, и время от времени мне приходилось останавливаться, упираться в обтянутые толстыми брюками колени и кашлять до рвоты. Затем я вынужден был бежать еще быстрее, чтобы не отстать. Никто меня не ждал.

Пламя осветило всю долину, в том числе склон Чангзе и ледяную стену Северного седла. До третьего лагеря оставалось меньше двух сотен метров, когда перед нами внезапно возникли две темные фигуры, преградив путь.

Моя рука дернулась вверх, и я едва не выстрелил в ближайший силуэт.

— Нет! — крикнул Дикон и ударил меня по руке.

Это были Реджи и Жан-Клод.

— Сюда, — прошипел Же-Ка, и мы вслед за ним сошли с утоптанной тропы. Он провел нас на север вдоль цепочки покрытых снегом ледяных пирамид и сераков. Через несколько секунд я понял, что Жан-Клод выбрал это место, чтобы сойти с главной тропы, из-за толстой ледяной корки, на которой наши ботинки не оставляли следов.

— Нам нужно немедленно подняться в третий лагерь, — прошептал Дикон; голос его звенел от напряжения и боли. Стрельба стихла несколько минут назад. Дикон в обтянутой перчаткой руке держал 9-миллиметровый «люгер» Бахнера с двумя патронами, а не большой сигнальный пистолет Вери.

Же-Ка и Реджи провели нас метров двести на север вдоль линии кальгаспор и сераков, а затем — на восток через ледовый лабиринт, пока мы не добрались до места, откуда был виден третий лагерь. Те из нас, у кого были бинокли, достали их из рюкзаков.

— О… Боже… Проклятье, — прошептал Дикон.

Все палатки третьего лагеря были охвачены огнем. Повсюду лежали тела шерпов — в отблесках пламени мы насчитали не менее девяти, — а те ящики и груды припасов, которые не горели, были раскрошены топорами. Никаких фальшивых йети не наблюдалось, но когда туман немного поднимался, я видел кровавые отпечатки ботинок, ведущие к лесу каменных пирамид к югу от лагеря.

Опустившись на землю ниже ледяного гребня, мы смотрели друг на друга.

— Мы пришли слишком поздно и не успели помочь, — прошептал Жан-Клод. — И это все моя etre damne par Dieu вина!

— Что случилось? — спросил Дикон.

Жан-Клод издал какой-то сдавленный звук, который можно было принять и за всхлип, и за вздох.

— Я упал в эту чертову трещину. Moi! Лучший специалист Шамони по льду и ледникам!

— Вы включали головные фонари? — спросил я.

— Нет, — ответил расстроенный Жан-Клод.

— Вы шли в связке? — задал я еще один вопрос.

— Нет. — Он с усилием втянул в себя воздух. — Я шел первым, стараясь держаться на ледяном участке, поближе к тропе. Внезапно снег подо мной