В дополнение к книгам Мартин отправил свежие фрукты — большая редкость ранней весной даже для столицы. Это немного сгладило впечатление от смущающего тона письма. Как он умудрялся быть одновременно таким трогательно серьезным и насмешливо легкомысленным? Мужчина, писавший о своей любви так откровенно, и меня заставлял влюбляться в него заново.
Хотя подсознание играло со мной совсем не добрые шутки, подсовывая мне во сне… Рихтера.
Речная вода, пенящаяся и бурлящая где-то внизу, безуспешно пыталась коснуться моих оголенных стоп. Я задрала ноги, поджав их под себя, и откинулась назад. В теплые мужские объятия.
— Прости, мне не следовало целовать тебя. Не думал…
В этот раз я узнала мастера. И все же… все же не смогла, не захотела бежать. В этот раз.
— Не думал?..
— Не думал, что все это будет так по-настоящему. Что ты будешь настоящей. А не фантазией моего извращенного ума.
Слова алхимика вызывали тревогу, и я предпочла просто не думать о них.
— …а я вчера ела апельсины. Представь себе!
Здесь, в этом странном нереальном месте я разговаривала с повелителем стихий как со своим другом, а не наставником.
— Тебя балуют, — задумчиво отозвался Рихтер.
— Это плохо?
— Нет, замечательно. Я так не умею. Не так воспитан. Но и мне важно, чтобы у тебя все было хорошо. Ты ведь счастлива где ты сейчас?
— Насколько это возможно. В саду и правда очень красиво. Безумно хочется увидеть, как зацветут яблони.
Мысли текли вяло и лениво, и сосредоточиться на чем-либо было почти невозможно. Так хорошо, тепло и приятно…
— Софи, ты помнишь наш разговор перед тем, как я уехал?
— Мы тогда так и не встретились. Ты просто сбежал, не предупредив меня.
Ладони Рихтера болезненно сжались на моих плечах.
— Разве? — голос его странно безэмоционален. — А что ты думаешь о нашей… связи?
— Я была не права тогда, втянув тебя в тот ритуал. Хорошо, что он не навредил нам обоим. Быть твоей ученицей… — Зевнула. Клонило в сон, хотя и так уже спала. — Это честь для меня.
— Ох, моя глупая маленькая чародейка! Хотя я тоже тот еще дурак. Мне нужно тебе признаться кое в чем. Ты будешь злиться, но даже если прогонишь, то в этот раз я не уйду. Правда в том, что…
Голос алхимика потонул в реве воды, и нас накрыло волной, утаскивая в пучину. Это мой сон. И я не хочу слышать то, что он может сказать. Потому что правда Корбина Рихтера скорее всего не менее болезненна, чем ложь Мартина Шефнера.
Несколько лет назад, Брейг. Корбин Рихтер
Горбатый мост, соединяющий улицу Гансара и Медную площадь, часто становился местом свиданий. Но эта встреча не планировалась ни одним из них. И все же Корбин не был удивлен, когда услышал за свой спиной голос менталиста.
— Любуешься рассветом?
Алхимик приветственно махнул рукой с зажатой в ней бутылкой вина, покачнулся и чуть не свалился с тонких кованых перил, на которых сидел. К счастью, Шефнер успел вовремя поймать его за шкирку.
— Ну и что ты творишь?! Иди домой, дурень, проспись.
— Мне в управление через пару часов… А ты чего так рано вскочил, Марти? Выслуживаешься перед начальством?
— Не спалось, — коротко ответил менталист, отпуская Корбина. — У тебя все нормально? Могу помочь протрезветь.
Рихтер поспешно покачал головой.
— Да я сам как-нибудь! К тому же я не столько пьян, сколько расстроен. Любовь всей моей жизни ушла от меня.
— Аделаида?
