Вода не была ледяной, но кожу тут же закололо. Корбин тоже погрузил в чашу руку и переплел наши пальцы. Я чувствовала жжение, пока еще терпимое, там, где соприкасались шрамы на ладонях.
Маг посмотрел на меня. В мерцании храмовых свечей его зеленые глаза перестали казаться человеческими.
— Признаюсь, у меня нет желания отпускать тебя. Но… Я, Корбин Рихтер, алхимик и повелитель стихий, сын своих родителей, первый маг в роду, отказываюсь от каких-либо претензий на твои тело и душу, София. Отныне мы идем разными путями. У тебя нет долга передо мной, у меня нет прав на тебя. Более ты не моя жена и не моя ученица.
— Я, София Шефнер… — Горло сжало, но, глубоко вздохнув, я продолжила: — Как дочь своих родителей, как потомок своего рода и как мастер артефакторики забираю свою жизнь обратно и не претендую на твои тело и душу, Корбин Рихтер. У тебя нет долга передо мной, у меня нет прав на тебя. Мы… мы идем разными путями. Более ты не мой учитель и не мой муж.
Вода на мгновение помутнела, левую кисть свело судорогой. Громко завопил Генрих, будто чувствуя, что происходит.
Когда я вынула руку из чаши, с нее капала кровь. Как и у Рихтера. Но вода оставалась темной, будто вместе с кровью в нее попало что-то еще. Древние ритуалы…
— Рубец все равно останется, — сказал алхимик, доставая из кармана платок. — Как ты?
— Чувствую себя как обычно. А ты?
— Все еще люблю тебя, — буднично ответил Рихтер.
Он помог мне подняться и обнял одной рукой, невзирая на стоявшего рядом Мартина. Я уткнулась лицом в его плечо и глухо спросила:
— Ты ведь будешь в порядке, да?
— Любовь — это не кандалы, это награда. Мне стало легче, когда я понял, что не обязательно разбивать лоб себе и другим, чтобы продолжать любить. И что мне нравится быть твоим другом. Я же могу продолжать спать с теми, с кем хочу… Ой!
Я ущипнула Рихтера за бок и, выпутавшись из объятий, погрозила ему пальцем.
— Вам следует стать серьезнее, мастер. И разборчивее в связях.
— Даже не проси! Я отправляюсь в Лермию, а ты представляешь, сколько там красоток?
— Мартин тебя отпустил?
— О, с огромной радостью! У него большие планы на Лермию. Да и я прогуляюсь в хорошей компании. Помнишь Лоренцо Моретти?
— Тихоню профессора? Конечно.
— Так вот, это девица, и она теперь на моем попечении… Ох, мы тут всё кровью закапали! Марти, не надо корчить такие рожи, я же ничего секретного не рассказываю. Лучше помоги своей жене смириться с тем, что люди обычно не такие, какими кажутся…
Менталист отвел меня за руку к скамейкам, где перевязал ладонь уже нормальным бинтом.
— Посиди здесь, мы скоро пойдем.
Священник так торопился убрать безумных магов из своего храма, что таинство провел в рекордно короткие сроки. Теперь у Генриха был крестный, лучший из возможных.
В особняк Вернеров собиралась отбыть тем же вечером. Наши с Генрихом вещи уже перевезли. Не все, только самые необходимые, ведь формально я уезжала для восстановления и лечения в стенах родного дома. И должна была вернуться. Рано или поздно.
Мартин вызвался проводить нас лично, даже не взял водителя. Когда-то, четыре года назад, он так же вез меня домой с попойки, устроенной Петером в доме дяди. Интересно, если бы той встречи не было, где были бы мы сейчас? Я посмотрела на личико сына, смешно хмурящегося во сне, и улыбнулась.
Жалеть можно было о многом. Но не о том, что получилось у нас в итоге.
— Твоя тетя более чем уверена, что у Генриха талант к боевой магии. Тебя это не расстраивает?
— Уж что-что, а боевых магов воспитывать я умею, — снисходительно усмехнулся Мартин.
— А элементалистов? Впрочем, для этого у нас есть Рихтер.
Что там муж проворчал себе под нос, я так и не услышала. Видимо, это было не для женских ушей. Что-то меняется, а что-то остается прежним. Дразнить Мартина было по-прежнему приятно. Он и сам любил меня позлить. Раньше. Но в последнее время предпочитал все больше отмалчиваться. Хотелось бы знать, что с ним происходит.
Войдя в дом, вздохнула полной грудью. Место, в котором я выросла, и теперь оставалось для меня лучшим приютом. Я знала все его секреты, знала все щербинки и уголки. Даже старые чары, наложенные еще моим дедом, не выветрились до конца.
— Кати еще не приехала? — спросил Мартин, знающий, что я попросила свою старую няню пожить с нами немного.
— Судя по всему, нет, но я справлюсь. Не такая уж и безответственная у тебя жена. А где Эзра?
Самым главным условием моего переезда стало согласие на внешнюю охрану и на присутствие в моем доме любого человека на выбор мужа. А так как он мало кому доверял, я полагала, что это будет кто-то из уже знакомых мне сотрудников СБ.
