Пусть я и сказала Тео, что ничто не сможет вернуть Петера, после расплаты мне стало на мгновение легче.
Слишком много жестокости, слишком много зла, о котором я предпочла бы вообще не знать. Не от этого ли Мартин пытался меня уберечь? Спрятать от мира, в котором человеческая жизнь — лишь разменная монета? Утраченную невинность не вернешь. Остается принять реальность как она есть. Быть сильной даже в самое беспросветное и тяжелое время. Стать собственному мужу опорой, а не обузой, пусть ради этого и придется наступить на горло собственным желаниям. И перестать так отчаянно и эгоистично цепляться за Корбина Рихтера. Он и так достаточно пострадал из-за меня.
— Как только мастер очнется, я попрошу его расторгнуть магический договор.
Удивительно, но Мартин не проявил энтузиазма, хотя раньше только и мечтал избавиться от моего наставника.
— Нет причины действовать поспешно. Тем более что именно стихийный дар Рихтера помог тебе выжить. Если бы ты иссушила свой источник, а не источник элементалиста, все закончилось бы гораздо хуже.
Муж сел рядом и коснулся моих стоп. Нахмурился.
— Холодные. Ложись в кровать, я прикажу принести грелку.
Стоило улечься под теплое одеяло, как меня тут же сморил сон. Следующие несколько дней я просыпалась лишь на пару часов и снова уплывала в дрему без сновидений. Вялость, сонливость и отсутствие интереса к чему-либо были верным признаком магического истощения. Но я была даже рада состоянию эмоционального отупления.
Так было гораздо легче.
— Нет-нет-нет, господин Шефнер! Я ведь не хотел ничего дурного!
Ларе Муниг сжался на неудобном железном стуле, испуганно разглядывая неподвижную фигуру главы СБ. Мартин Шефнер не был особенно массивен, но пугал он не физической мощью: холодное спокойствие Шефнера было опаснее угроз любого громилы.
— Кому вы еще рассказали о своей находке, кроме Рихтера?
— Клянусь, никому!
— А тот человек из архива, с которым вы были в сговоре?
— Он знает лишь то, что меня интересовали свидетельства о магическом договоре. Про ритуал заключения брака я с ним не говорил.
— Как и со мной. Хотя вы должны были понимать, что вопрос касается меня напрямую. Не только из-за Софии. Корбин Рихтер — повелитель стихий. Его дар — опасное оружие, за которым нужен контроль. А вы утаили тот факт, что Рихтер связан не просто договором, но магическим браком с моей женой, и это влияет на его способности. Притом весьма непредсказуемо. Под угрозой безопасность столицы. Значит, вы, господин Муниг, совершили преступление, скрыв важную информацию от службы безопасности.
— Рихтер угрожал мне!
— Правда? — мягко спросил Шефнер. — Впрочем, это похоже на него, но не оправдывает вас. Так что мне с вами делать теперь, господин Муниг?
Историк взглянул на бумаги перед собой. Согласие на ментальное воздействие. Он его уже дал, и рано или поздно Шефнер все равно вытрясет из него все. Любой ценой.
— Я… я готов сотрудничать. Рассказать что знаю. И даже то, что не говорил Корбину Рихтеру. Только не надо никаких заклинаний!
— А вот это будет зависеть от того, насколько вы окажетесь полезны.
Комнату для допросов Мартин покинул только через три часа в крайней задумчивости. Муниг попал под подозрение, когда попытался избежать разговора со следователем СБ, но, как оказалось, с попыткой покушения историк связан не был. Зато хранил совсем другую тайну.
Магический брак между алхимиком и Софи, так до конца и не завершенный, не признаваемый законами Грейдора. Формально. И все же связывающий сильнее, чем любой из существующих ритуалов. Но такие союзы редко заключали по большой любви. Даже сейчас в магических семьях смотрели на уровень силы жениха и невесты — для сохранения редкого дара и приумножения магических способностей у потомства. Но способность управлять элементалями не передавалась по наследству, а возникала, казалось, совершенно случайно. За единственным исключением.
Ритуал на крови, связывающий два источника — мужчины и женщины. Их ребенок практически всегда получал дар повелителя стихий. Но что, если связь оставалась только магической? Если элементалист не становился отцом ребенка, хоть и был связан с матерью?
Когда Мартин вернулся домой, Софи спала. Маг провел рукой у ее лица, погружая в еще более глубокий сон. Ей нужно было восстановиться, а ему — узнать правду.
Ментальное сканирование отличалось от целительского, но источник магии могли видеть и менталисты, пусть и несколько по-другому. И внутри тела Софии по-прежнему было два источника, соединенных вместе. Один, смещенный с привычного положения, принадлежал жене. Второй был почти незаметен, но все же отличался от первого. И играл совсем другую роль. Фактически это образование, существующее лишь на уровне энергии, а не плоти, защищало
