сам проехал. Через три метра поворот, и идущий первым конь Кубина скрывается с глаз. Я посмотрел на небо сквозь елочные лапы и листву. Тучи плотным одеялом затянули небо – значит, быть дождю. Садов и остальные китежские ратники принюхивались и чертыхались. Сильно пахло гарью. У всех в голове только одна мысль – поскорей пройти этот дремучий лес и увидеть город.
Наконец лес стал просторней. Кони даже перешли на легкую рысь. Впереди появился просвет. Яркий и даже красный. Запах гари резко усилился. Мы на полном скаку вылетели на поле и остановились.
– Господи!
Города не было. Был один сплошной костер.
– Как же так?
Мы растерянно стояли и смотрели на развалины догорающего города. Жар, шедший от огня, высушил всю траву в округе. Мы, даже стоя у самого леса, ощущали его. Я закрыл глаза. Все предельно ясно – предательство. Кто предатель, разницы нет. Кутерьма, Мал Кута или еще кто, потом выясним. Если бы монголы сами нашли дорогу к городу, то двести воинов сторожевой крепостницы смогли бы удержать их на узкой дороге и дождаться помощи. Но поганых провели тайной тропой, и они напали с тыла. Потом подошли к городу. Дальше? Что дальше, не знаю. Что стало с людьми? Погибли? Спаслись? Хотя как тут спасешься?
– А-а-а! – Садов ранул поводья и поскакал к городу.
– Стой! Куда?
Кубин кинулся за ним, крикнув мне:
– Помоги, его надо остановить.
Но конь Садова сам резко остановился, испугавшись огня впереди. Ратник вылетел из седла и упал на землю.
– А-а-а! – ратник начал биться головой и кулаками о землю, вырывать клочья дерна и размазывать его по голове. Мы соскочили с коней и кинулись к Садову.
– Тимофей. Успокойся, Тимофей. Идти надо…
Только он не слышал. Я оглянулся на остальных, все слезли с коней и стояли на коленях. Молились.
– Смотри! Володя!
– Что?
Кубин показывал на землю. Вокруг нас было множество следов от копыт.
– И что это значит? Понятно, что тут кони прошли.
Кубин замотал головой:
– Нет. Это не просто кони прошли. Видишь, какой след? Не наших коней. У наших копыто больше. Это монгольские кони прошли. Судя по следам, туда, – и Кубин показал на реку.
– Хм. И зачем они туда-сюда ходили? Там ведь река по краю города. Не пройти.
Кубин поднялся и посмотрел вправо. Показал рукой и сказал:
– Там был мост и тропа к Светлояру. Широкая…
Мы посмотрели друг на друга.
– Поехали?
Кубин обернулся и крикнул:
– Михаил, Трофим! Идите сюда.
– Михаил, Трофим… – повторно прокричали замершим ратникам. – Черт! Володя, бери Тимофея слева.
Подхватили подвывающего Садова и потащили к лесу. Пронесли мимо стоящих на коленях ополченцев.
– Ну, и как их тут теперь оставить? – выругался Кубин. – С собой не возьмешь, в таком состоянии-то.
Посадили Садова у сосны и вернулись к остальным.
– Их тоже потащим?
– Надеюсь, нет.
Стоящие на коленях все бормотали молитву. Кубин наклонился и стал слушать. В какой-то момент тряхнул седого ратника за плечо и крикнул:
– Аминь! Все, вставай, Миша. Ты слышишь? Вставай. Ты нам нужен.
Ратник перевел взгляд на Кубина и, моргнув, заплакал.
– Матвей, там, там…
Кубин приобнял его и забормотал:
– Да, я знаю. Города нет. Но сейчас ты нам нужен. Вставай.
– Да-да. Хорошо.
