Сын палача

Как-то не хотелось…

И в конце концов майор Коловратов решил, что не станет пока отзывать двух этих сержантов, Ухова и Сундукова. Ничего страшного не произойдет, если до нынешнего вечера отдежурят у дома этого «инженера», ну а завтра он просто не станет их туда посылать. Забыл якобы… И после принятого решения сердце сразу успокоилось слегка.

Лишь вечером, когда Ухов и Сундуков не явились с докладом, как им было велено, к восьми часам, в сердце у майора Коловратова опять поселилось беспокойство.

Да какое!..

* * *

В дозоре.

– …Вот что я тебе, Ухов, скажу – где-нибудь в Италии куда как проще работать, не говоря уж о Бразилии.

– Смотря по чему судить… («А для рапорта отметим так: проявление низкопоклонства».)

– Во-первых, там тепло, а тут по вечерам… Это несмотря на май месяц. Гляди, что делается!

– Да, денек! Того и гляди снег повалит, а я, дурак, даже шапку не надел…

– А во-вторых, там у них кафешки на каждом углу, я в кино видел. Сиди себе в какой-нибудь такой кафешке, беседуй, между делом веди наблюдение, а при этом кофеек попивай себе. Или чего покрепче, если душа пожелает. Никто на тебя и внимания не обратит. Согласись, не служба – одно удовольствие! А тут, понимаешь, расхаживай взад-вперед, чтоб на одном месте не примелькаться, да зубами от холода постукивай!.. Это который уже час мы эдак с тобой?

– С семи ура. А уже у нас… Мама родная, половина одиннадцатого вечера уже! Пятнадцать часов! И сколько нам еще здесь топтаться?

– Ясно сколько: пока не отзовут.

– Если по совести, то майору следовало бы дозор на две смены разбить.

– (Строго.) Начальству видней! Приказы не обсуждаются! Лучше думай, что с тобой докладывать станем.

– Да всех делов: «объект» снова выезжал куда-то на такси. Богатый, гад! В общем, не густо.

– Наше дело доложить, а уж майор пускай сам разбирается, на то у него ромбы в петлицах… Ладно, что еще было?

– Ну, этот еще, здоровенный, с ковром на плече, входил-выходил.

– Ну и какая тут связь с «объектом»?

– Ты ж сам приметил ковер…

– Мало ли что! Ты своей головой думай. Ковер!.. Какая связь с «объектом», спрашиваю!

– Да черт его… Может, и никакой.

– М-да, не густо. Ради такой чепухи мерзни тут с утра до ночи!.. Вот шестому подотделу – это я понимаю расследование предстоит!

– А что там?

– А то! Я нынче, когда в столовую отлучился, позвонил сводку по городу узнать.

– Ну?

– Гну!.. Представляешь, нынче возле гостиницы «Будапешт» одну венгерскую гражданку подстрелили, из какой-то там делегации по куроводству. А как труп в морге стали осматривать, так оказалось, что вовсе это не куроводка, а очень даже куровод, со всеми положенными о-го-го какими причиндалами.

– Маскировался?

– Не-е, тут, думаю, другое. Слыхал про такое буржуазное явление – гомосексуализм?

– Это по-нашему – когда мужики?..

– Во-во, то самое. Но дело, согласись, интересное… А ты тут топчись, жди неизвестно чего…

– Вот и сам ты, Сундуков, приказы обсуждаешь, а еще меня за это все время коришь.

– («Ах ты собака!») И не обсуждаю вовсе! Когда это я обсуждал?..

– Погоди-ка! Вон, это не нам ли рукой из той машины машут?.. Да точно же, нам!..

– Неужто смену все-таки прислать догадались?..

– Пошли!.. (Подойдя к машине.) Нас зовете? Что-то я вас не знаю…

– Да, да, ну-ка сперва покажите ваши документики…

В этот миг что-то брызнуло из машины, и оба сержанта чихнули и тут же утратили всякую способность соображать. Руки, ноги – все работало вроде бы вполне исправно, слух и зрение тоже вполне присутствовали, а вот в разуме – ну ничегошеньки!

Им сзади приказывали идти – и они шли, приказывали сворачивать – они сворачивали. А если приказали бы кого-нибудь убить – убили бы наверняка.

Только такого им никто не приказывал. Тут и без них имелось кому убивать.