– Мы никуда не лезем, – ответил Ким. – Мы просто хотим кое-что узнать. Вы всегда такие дружелюбные?
– Как вы к нам, так и мы к вам, – огрызнулся Готам. – Только сейчас вы на нашей территории. Здесь наши правила.
– Валить надо, – произнёс Ерик уголком рта, и Ким был полностью согласен. Но, прежде чем он успел сообразить, куда и как отсюда можно свалить, вернулся Петер со своими людьми.
– Я не знаю, кто вас послал, – медленно проговорил Петер, глядя на Кима с Ериком. – Но это уже не важно. Дайте ваши пластфоны.
Он протянул руку ладонью вверх. Киму ужасно не хотелось расставаться с пластфоном, но синтетов было слишком много. «У меня нет», – буркнул Ерик. Один из синтетов двинулся было к нему, и Ким поспешно проговорил:
– У него правда нет, он с Открытой земли! – Он посмотрел на Готама, и тот кивнул.
– Отведите обратно, – бросил Петер.
– Подождите! – запротестовал Ким. – Мы вам не враги! Мы просто хотели спросить…
Пожилой синтет холодно взглянул на него:
– С сегодняшнего утра все саморожденные станут нашими врагами. Не думай, что мы этого не поняли.
– И сколько вы нас собираетесь держать?! – зло спросил Ерик.
– Пока всё не закончится, – уронил Петер и отвернулся.
Перед Кимом стоял вчерашний дежурный, Кёрк. Он молча достал из кармана парализатор, показал друзьям и мотнул головой в сторону выхода.
На этот раз их вёл Готам. Кёрк шёл замыкающим. Всю дорогу Ким прикидывал, как бы кинуться на одного из них и сбежать, но все прикидки заканчивались одним: другой синтет обездвиживает второго пленника, и тот валится вниз с высоты десяти метров.
Ерик тоже не дёргался: похоже, и он знал, что такое парализатор.
Когда они снова оказались в чулане, Ким обернулся к Готаму:
– Что должно закончиться?
Тот только пристально посмотрел на него. Закрывая дверь, Кёрк задержался:
– В «пять минус три» нет ни одного мультибота, ребятки. Так-то.
Снова оказавшись взаперти, Ким бессильно опустил руки. Ерик так быстро не сдавался: он облазил каждый угол, обыскал шкаф, где обнаружились какие-то сомнительные канистры и воронки, поворошил кучку вонючего тряпья. Но в конце концов и он был вынужден признать, что дела их неважнецкие.
– Как думаешь, они нас голодом заморят или что? Ким пожал плечами. Он не понимал синтетов. Те, которых он знал, были не сказать чтобы обаяшки: но так взбелениться? С чего бы?
– Ну так не бывать этому, – решил Ерик, усаживаясь на лавку и запуская руку в боковой карман рюкзака. – Будешь?
У практичного дикаря оказалась с собой полная фляга морса и несколько порций сухого пайка для «звёздочек». Ким благодарно впился зубами в соевый батончик: время завтрака давно прошло.
– И чем мы их так взбесили?.. – задумчиво про говорил он с набитым ртом.
Ерик пожал плечами:
– Приходят к тебе всякие, вынюхивают… Моим в лесу такое тоже не нравилось бы.
– Да мы им слова сказать не успели, – возразил Ким.
– Ну, значит, они от природы такие, чеканутые. Они же синтеты?
– Синтеты, – Ким сделал глоток из фляги. – И этот Петер что-то странное сказал про сегодняшнее утро. Что все станут их врагами.
– Случилось что? – предположил Ерик.
– В новостях наверняка… – Ким машинально полез в карман и раздосадованно цокнул языком: – Чёрт, пластфон-то у них.
– У кого у них, – невозмутимо проговорил Ерик, дожёвывая и опять запуская руку в рюкзак, – а у кого и при себе.
Ким уставился на пластфон у него на ладони.
– Ерик, там, в арсенале, после тебя, вообще, что-то осталось?
– Это не из арсенала, – уточнил Ерик, открывая новостную ленту– В честной драке выиграл у… Ого!
– Что там?
Ким подсел к другу и быстро пробежал глазами по экрану. В новостях сообщали об ухудшении ситуации в «восьмёрке», а поверх этого плавал очередной баннер Лексуса. «Запертые: синтеты чувствуют себя прекрасно», – гласила мигающая надпись поверх груди Тори.
Ролик был снят так, словно Лексус находится в эпицентре боевых действий в догородскую эпоху: камера дрожала, сам Тори постоянно озирался, высматривая воображаемые бомбардировщики, а по его рубашке можно было заключить, что Лексус прополз несколько километров траншей и раз десять ходил в рукопашную.
