– Снимай с них пояса, – велел Монгол.
От такого я опешил. Его только что пытались убить, его лучший друг нацепил на себя пояс со смертельно опасными артефактами, а он охотится за «сборками» мертвецов.
– Быстрее, Жура! Сейчас каждая минута дорога. Нам нужно четыре пояса.
– Объяснишь, зачем они нам?
– Всё узнаешь в своё время… – Монгол ликовал, на его лице поселилась радостная улыбка ребёнка, узнавшего, что на обед ему дадут ведро любимого мороженого, а вовсе не опротивевшие овощи и суп.
В то, что Спам оклемается, верилось с трудом. Когда мы внесли его в основной корпус детского сада, он мелко трясся, стонал. Прощупать пульс и вовсе было почти нереально. Батрак в общих чертах обрисовал мне произошедшее. По его словам, когда стало понятно, что боя не избежать, Спам сообщил, что у него в нагрудном кармане два шприца. Один – колоть в язык, другой – в сердце. Что он имел в виду, ни Батрак, ни Монгол тогда не поняли. А потом сталкер надел пояс покойного Дугина и нажал на какую-то кнопку в районе пряжки. В течение последующих минут Монгол сломя голову носился по территории складов, вызывая огонь воинов Хозяев на себя, а Спам прицельно выжигал мозги тех, кто проявлял агрессию.
Спустя пару часов, на территорию детсада вошли двое – мужчина в потёртом плаще и молодой парень в тёплой куртке с капюшоном.
Монгол встретил их у крыльца. Обнял парня, крепко пожал руку человеку в плаще.
– Кто это? – не понял Батрак, наблюдавший за происходящим через окно.
– Болотник, – просто ответил я, прекрасно зная, что от такого ответа у любого сталкера вытянется лицо. Увидеть вживую легендарного лекаря с Болот считалось делом почти невероятным – но вот он, Болотник, поднимался на крыльцо заброшенного детского сада в компании Монгола и мутанта-шатуна.
– Привет, Моро, – поприветствовал я мутанта, – здравствуйте, Болотник.
Оба кивком поприветствовали меня и прошли к лежащему.
– Что это была за сборка? – быстро спросил Болотник, ставя на пол рядом со Спамом свой чемоданчик.
– Чтобы… – Монгол замялся, – стать псиоником.
– Человек не может стать псиоником, – поморщился Болотник, – у него для этого не хватит… скажем так, пропускной способности мозга.
Он замолчал, глядя то на Монгола, то на меня.
– Хотите сказать, кому-то удалось сделать такую сборку?
– Профессору Дугину, – подтвердил Монгол. – Вас это удивит и даже шокирует, но человек, чьи дневники вы цитировали нам совсем недавно, сделал сборку и пытался с её помощью выудить из нас информацию о «слезах камня».
Болотник помолчал, потом протянул руку:
– Дайте мне эту сборку…
Батрак подал болотному лекарю пояс с контейнерами.
– Это было необходимо, – оправдывался тем временем Монгол. – Вокруг были люди Хозяев, и если бы Спам не надел пояс, нас бы смяли.
– А так вы получили лишь одну жертву со смятыми мозгами, – резко бросил Болотник и принялся открывать контейнеры один за другим.
– Вы в курсе, что здесь два маленьких осколка «слёз камня» есть? – спросил он нас и, поняв, что не в курсе, продолжил: – тогда механизм ясен. «Слёзы камня» способны подавлять волю человека вплоть до полного стирания личности, поэтому в своё время сталкер Мыс – помните такого? – ходил со «слезами камня», и все вокруг слетали с катушек. Другие артефакты усилили действие «слёз»… Дугин всё-таки гениален.
Он…
– Болотник… – перебил его Монгол, – Спам велел вколоть ему какую-то дрянь. Два шприца: в язык и в сердце.
– В язык? – болотный лекарь удивлённо пожал плечами. – Понятия не имею, зачем это.
– А я знаю, – молчавший до этого момента шатун Моро, словно прилежный школьник, поднял правую руку. – Можно я отвечу, Болотник?
Лекарь кивнул.
– Можно, отец? – мутант обратился к Монголу.
– Можно, Рамиль… Конечно, можно.
Воодушевлённый шатун, будто маленький ребёнок, принялся рассказывать:
– Это чтобы во время припадка не проглотить язык. Так делают Адепты Зоны, которые носят пояса с артефактами. Я тоже когда-то был Адептом и носил пояс.
Я заметил, как страдальчески смотрел на мутанта Монгол. Бедняга, ему пришлось пережить превращение своего сына в нечто чудовищное.
– Значит, со Спамом всё будет в порядке? – поинтересовался я.
– Да, всё будет в порядке, – Моро улыбнулся, – в первый раз такое бывает. Человек понимает, что теперь может делать многое, и немножечко… сходит с ума. Но потом привыкает, конечно.
– Тогда у меня к вам ещё один вопрос, док… – Монгол старался не глядеть на сына, спрашивал Болотника.
