Нельзя было оборачиваться, но человек обернулся…
Когда до линии Рубежа оставалось десять минут ходьбы, двуногий, идущий последним, обернулся и увидел химерыша. Отступил в сторону, пытаясь что- то выкрикнуть, но Зона и на этот раз спасла мутанта. Заметивший химерыша сталкер не успел и слова сказать, а вокруг него уже извивались языки пламени…
Многое повидал за свою короткую жизнь молодой мутант. На его глазах погибли отец и мать, сгинули в аномальных полях сестры и братья, но то, что сделали люди, даже ему показалось страшным. Когда ввысь устремился хлыст багряного пламени и попавший в аномалию человек принялся извиваться, остальные лишь развернулись и продолжили путь. Ни слова, ни реплики, словно они знали, что их товарищ должен был погибнуть.
Химерыш сделал для себя один вывод: вожак стаи слаб и не способен управлять своими сородичами. Ведь как еще можно было объяснить такое равнодушие к судьбе попавшего в аномалию собрата? Да, спасти было уже нельзя, но ни тени испуга или удивления не отразилось на непоколебимо- каменных лицах.
– Так хочет Зона, – бросил на ходу Кумач.
Двуногие больше не оглядывались и не замечали одинокого мутанта, идущего по их следам.
След в след двигался молодой химерыш, не смещаясь в сторону, потому что знал, как легко может повторить судьбу сталкера, стоит лишь однажды оступиться.
Он не приближался к идущим впереди двуногим, но и не отставал, сохраняя дистанцию. Люди замирали, и он замирал тоже…
– Это от нашего человека с блокпоста, – услышал мутант голос Кумача.
Люди к этому времени миновали очередную низменность, и химерыш едва не налетел на остановившуюся группу.
Вожак странной стаи размахивал руками, показывая своим сородичам светящийся предмет, который сжимал в ладони.
– Ты КПК-то спрячь, Кумач, не «спали» нас. Близко мы уже, – прохрипел один из ведомых. – Что мы теперь Вольту скажем? Надо ведь его предупредить, что на блокпосте его ждут.
– Надо, – Кумач согласно кивнул, коснулся пальцами экрана КПК, но вдруг замер, обратив взор к вершине холма.
Посиневшие от холода губы изогнулись, глаза сузились.
– Хи… мера… – прошептал сталкер, бросил мини-компьютер и потянулся к автомату.
Черная фигурка мутанта скользнула меж опрокинутых цистерн, сваленных слева от тропы, и пули забарабанили по металлу.
– Там химера! – вопил Кумач.
Он стрелял, не убирая палец со спускового крючка, бешено сверкая глазами.
– Там, там она, сука! Стреляйте, братья!
Ведомые принялись озираться, но в круговерти беснующегося снега ничего разглядеть не могли.
А потом химерыш оказался у них за спинами.
Перезарядивший свой автомат Кумач развернулся к ведомым и, не целясь, дал косую очередь в сторону мутанта, перечеркнув ею еще и своих спутников.
Взревел ветер, метнулась вправо едва различимая тень, и Кумач выстрелил вновь.
– Сука… сука!… Убью!
Он уже понял, что только что сам расстрелял весь свой немногочисленный отряд, но остановиться не мог.
Палец на спусковом крючке то и дело дергался, отточенные до автоматизма действия повторялись вновь и вновь – сменить магазин, дослать патрон в патронник и выстрелить.
– Где ты?! Тварь!
Казавшийся до недавнего времени невозмутимым, командир «легионеров» теперь бился в истерике. Он отбросил автомат, упал на колени и зарыдал…
А химерыш улепётывал прочь. Бешено колотились в груди мутанта оба сердца, а он всё бежал и бежал. От грохота выстрелов заложило уши, и подлого ветра беглец теперь не слышал. Он не понимал, что произошло, как его заметили и почему начали стрелять. Он думал лишь об одном – быстрее вырваться за Рубеж, спастись…
– От Кумача ничего? – поинтересовался Вольт.
Фокус отрицательно покачал головой.
– Надо начинать.
Командир «легионеров» снял с плеча СВД, кивком указал в сторону блокпоста и покинул укрытие, в котором вместе с восемью своими бойцами ждал назначенного часа.
Путь до блокпоста он просчитал заранее, кидая болты, определил места, где аномалий нет, наметил пути отхода. Всё как планировали – группа
