это я нашел сегодня у вертолета. Получается, что пачку мог выбросить тот, кто слил топливо.
– Ну, не знаю, товарищ майор, – Калинин пожал плечами.
Они шли по дороге в сторону лагеря, немного отстав от остальной группы.
– Но тот, кто слил горючку, – среди нас. Согласен?
– Определенно, – капитан кивнул. – У меня пока только три кандидатуры.
– Ну, и кто же, по-твоему, мог успеть все это?
– Во-первых, это доктор Митяев. Он оставался у вертолета, когда я уходил, и у него было вполне достаточно времени, чтобы слить топливо. Зачем ему это, я не знаю. Может, хотел потянуть время до вылета вертолета, чтобы закончить какое-нибудь дело.
– Этот мог. А кто еще?
– Караульный с башни. Он оставил Спама сторожить подступы к лагерю, а сам пошел меня в столовую провожать. Теоретически он мог успеть. Дождался, пока я уйду и доктор смотается, а потом сделал всё, что было нужно. О мотивах я также молчу.
– Ну, а третий? – Мартюшов спрятал сигаретную пачку в карман.
– Третий – это сам Спам. Он оставался на вышке и мог все провернуть. К тому же он – сталкер, а у сталкера найдется куча поводов для задержки вертолета. Может, у них вообще сговор был.
– Возможно, – майор кивнул. – Вот только было еще много тех, кто мог провернуть это дело. Ты об индийцах забыл.
– Так и вы забыли. Это пилот вертолета, который индийцев забирал, мог сигареты выкинуть.
– Вот и я о том. Любой мог это сделать, включая тебя.
– Меня?
– Да ладно, шучу я. Если честно, под подозрением все, кроме тех, кто был на момент инцидента в столовой, а это половина персонала лагеря и все охранение.
Майор замер на полуслове, удивленно глядя в сторону лагеря. Оттуда к нему семенил доктор Митяев.
Пропустив основную группу, доктор дождался, пока капитан Калинин и Мартюшов поравняются с ним, и проговорил:
– Вижу, вы заметили, что топлива нет.
– Да, – пораженный таким началом разговора, майор кивнул.
– Вы, наверное, думаете, что это я сделал, но я ни при чем. Зато я видел, кто это сделал.
Доктор опасливо огляделся.
– Вы знаете, кто это сделал? – Мартюшов схватил Афанасия Александровича за плечо и притянул доктора к себе. – Кто?
– Не здесь. Приходите ко мне в комнату, когда все разместятся, и я вам скажу, иначе у меня могут возникнуть неприятности.
Мартюшов посмотрел на входящих в лагерь людей и кивнул:
– Ждите меня, я приду.
Раскрасневшийся доктор поспешно протиснулся за ворота.
– Вот и разгадка тайны близится, – произнес майор, когда щуплая фигура доктора замелькала у входа в основной комплекс. – Осталось лишь ждать. Ты, главное, оружие держи наготове.
– Доктор, – майор Мартюшов постучал в дверь костяшками пальцев.
К этому времени все уже разместились в своих комнатах, и он, как условились, пришел к Афанасию Александровичу за ответом.
На стук не отреагировали. Тогда майор постучал снова.
За дверью по-прежнему было тихо.
– Доктор, это майор Мартюшов. Вы просили зайти.
Тишина.
Да что он, уснул там? Майор толкнул дверь, и та распахнулась. Секунды хватило Мартюшову, чтобы понять, что произошло…
Доктор Митяев лежал на полу в луже собственной крови. На животе, ногами к двери. Под лопаткой у доктора торчал армейский нож.
Мартюшов восстановил картину событий за одно мгновение.
Кто-то пришел. Доктор открыл дверь и повернулся спиной к вошедшему, но тот вонзил в спину Митяева нож. Да не простой нож, а армейский. Такие здесь только у военсталкеров и офицеров. Значит, прав был Калинин насчет причастности к случившемуся с вертолетом странного часового, дежурившего на сторожевой башне у ворот лагеря?
Возможно…
Майор аккуратно вытащил лезвие из тела покойника. Покрутил идеально подогнанный под ладонь кинжал – и оцепенел от ужаса, увидев выгравированное на рукояти слово: «Март».
Это был его позывной и его нож…
