открыть. Я направил силу металла не вверх, как она идёт обычно, а вперёд, как мне надо было, и мы полетели: на выходе из города мы пошли в три предельные скорости мотора Лёгкой, почти в четыре, и Угольные Спирали вскоре остались позади. За нами погони не было ? меня тюрьма будет ждать уже дома, лишь бы только мне успеть, и лишь бы там Дивена не убили, как же он не прыгнул, неужели Луна ушла… Если всё так пойдёт ? через восемь часов будем, а значит ? успеем. Успеем. Я сунул руку в заводь, посоветоваться с Лёгкой о курсе, но она спокойно так мне сказала вместо корректировок:
«Кай, меня ранили. Я тебя дотащу, но за восемь часов мне придёт конец».
«Место ранения знаешь? Диаметр?»
Она мне сказала всё, что знала, этого было достаточно. Ничего не случилось страшного. Нужно было просто заткнуть пробоину специальной деталькой, как пробкой, но у меня на борту таких деталек больше не было ? все ушли на мотор, а мотор не разобрать. Вай-Вай поймала на себе мой плотоядный взгляд, и в ужасе попятилась, но у неё вся механика была внутри, а хирургией мы тут заниматься не будем.
? Ты сможешь мне одну штучку из хвоста вынуть? ? спросил я её прямо.
? Нет! ? ответила она с ужасом, заставлять я её не стал ? такие не справляются, такие не механики, компанейские ребята, но не более того. Оставался Рек. И я пошел к нему.
Парень спал, голова перемотана. Я стянул с него рубашку, и оглядел механический плечевой пояс. Обнаружив искомое, я дезинфицировал инструменты как мог, и вытащил нужную деталь. Когда он очнётся, ему будет очень больно, и работоспособность левой руки окажется под вопросом, но потом, как он вставит пропажу на место, всё придёт в норму.
Вздохнув, я сунул ему в карман рубашки чек, который дала мне старая лисица, и записку о том, где ему искать часть себя.
Дальше я стал доставать обвязку и в неё облачаться.
? Значит так, ? говорил я Вай-Вай, ? если я сорвусь ? лети в Изразцы ? Лёгкая знает курс, главное следи, чтобы ничего не сбилось. Поняла?
? А может лучше я, Кай?
? Нет.
? Но я воздушная гимнастка!
Я взял её за плечи:
? Вот это же и замечательно! Занимайся воздушной гимнастикой, носи воздушные гимнастёрки, кувыркайся с Реком и будь счастливой!
? Но я не люблю Река!
? Сочувствую, ? не слишком искренне сообщил я.
? Кай, ? капризно протянула она, и я подумал, что все мои знакомые, должно быть, за моей спиной участвовали в каком-то конкурсе на самое экспрессивное произнесение моего имени. Я похлопал её по плечу:
? Давай-давай, Вай-Вай, бодрись! Переделки и хуже этого бывают! ? с этими словами я перебрался за борт. Было холодно, от скорости дул жуткий встречный ветер, и вокруг кружило полно птиц. Они, как пьяные то и дело стукались о наш борт, и оболочку, так и стёкла разбить недолго.
С этим я отбыл наружу искать пробоину.
? Но я люблю вас! ? крикнула мне, перегнувшись через борт гондолы Вай-Вай.
? Нет, ты ошибаешься! ? ответил ей я прежде, чем начал искать повреждение. Пятнадцать лет девке. Что она в этом возрасте вообще о любви может знать?
Искать место ранения Лёгкой делом оказалось нелёгким, и в общей сложности я провёл за бортом почти час, а птиц становилось всё больше, они сильно мешали работать, напрочь игнорируя всякую субординацию между формами существования. Вокруг баллона их крылья кружились черным страшным нимбом. «Если среди этих гадин появится хоть одна полумеханическая ? нам придётся плохо», подумал я, и тут же заметил троих.
Когда я забрался назад, тела своего почти не чувствовал, Вай-Вай бросилась помогать, налила водки, это помогло. Я встал править, положиться на Лёгкую в таких условиях я не мог, она потеряла достаточно ликры, и птицы могли повредить её опять. Стал смотреть в ту сторону, где должны были показаться Изразцы. Примерно пять с половиной часов полёта. Пока всё в прядке.
Чтобы привести мысли в порядок, и определить для себя, что мы в относительной безопасности, я снял сапоги. Вот я босиком, на Лёгкой, та в воздухе… неплохо, всё пока неплохо…
Я честно признал себе, что не могу перестать думать о плохом и решил именно на нём и сосредоточиться. Чтож, плохого скопилось вдоволь ? можно выбирать! С некоторым трудом, я решил, что больше всего мне сейчас не нравились птицы, на том порешил и стал всматриваться в сторону Изразцов.
В следующий для меня момент жизни, меня нещадно хлестал по щекам мой собственный химкостюм. В полутьме жутко поблескивали пустые глазницы защитных стёкол. Стараясь не терять самообладания, я его честно предупредил, когда он замахнулся снова, что дам сдачи. Было очень и очень холодно, раскалывалась голова.
? Вы как? ? прогундосил химкостюм голосом Вай-Вай, и пригладил меня по волосам резиновой печаткой, что было неприятно аж до оторопи.
В голове был оранжевый туман, в ушах звенело. Предупреждая дальнейшее рукоприкладство, я вяло отдал знак согласия, имея ввиду, что я в порядке. Постарался встать, при этом пришлось опираться на Вай-Вай. Хотелось спать, и чтобы тёплая женщина непременно была под боком.
