глубине завывал ветер. Нагромоздив столы, мы сумели подняться на второй этаж за одеждой и вещами. Илва принесла с чердака меч в ножнах из дерева и плотной кожи.
«Держи, – сказала она, протягивая клинок. – Это один из мечей Бирты. За цветок, что ты подарил мне».
«Спасибо», – сказал я.
«Вы получили меч с бонусом к урону».
Оружие оказалось прекрасно сбалансированным. Шершавая на ощупь рукоять приятно лежала в руке. Круглая гарда и длинное, слегка изогнутое лезвие вызывали в памяти мечи самураев – быстрые, способные перерубить падающее перо. Я вырвал из куртки Илвы клочок меха и уронил на подставленный клинок. Чуда не случилось – целые шерстинки скользнули по режущей кромке и опустились на пол. Ну и ладно. Все равно меч был великолепен. Бонус к Урону… Какой? В чем он проявляется?
«Идем?» – спросил Олег, посадивший саламандру в добытый у Илвы заплечный мешок, сотканный из нити огненных шелкопрядов с южной равнины Раах. Каждые двенадцать лет стаи этих бабочек перелетают через равнину, сжигая все на своем пути, чтобы в пепле отложить яйца, из которых выведутся гусеницы и окуклятся под землей. Собранная из коконов нить обладает огнеупорными свойствами, но вызывает зуд, если шить из нее одежду.
«Зачем тебе саламандра?» – поинтересовалась Илва. Видимо, она не испытывала большой любви к живущему в очаге питомцу и относилась к ящерице, как к неизбежной необходимости. Очаги, в которых обитают саламандры, горят дольше и дают больше тепла.
«Люблю огонь», – пожал плечами Олег.
Теперь мы смотрели на стоящего у памятника Графа. Он наблюдал за нами одним глазом – второй закрывала черная повязка, и улыбался улыбкой маньяка, загнавшего жертву в угол. Жертве не спрятаться. Она обречена, как пойманная кошкой мышь. Граф довольно потирал ладонью кольчугу, блестевшую на груди под меховой курткой. Возле главаря банды переминался с ноги на ногу Сигмар с заряженным арбалетом в руках. Еще человек пятнадцать расположились на площади полукругом. Мне показалось, что среди них мелькнул Вот в черном плаще и широкополой шляпе. Над поднятыми ладонями Олега заплясали огненные руны.
– Даже не думай, – прокричал Граф. – Сигмар на вас весьма зол, и я не хочу его разочаровывать. Стреляет он метко, можете мне поверить. Волшебник сдохнет быстрее, чем скажет «а».
Прищурившись, он проследил, чтобы Олег опустил руки.
– Когда я скажу, бегите в дом, – прошептал Олег.
– Это самоубийство, – ответил я.
– Наверное, – пожал плечами мой друг.
В его опущенных ладонях разгорались огоньки.
– Тебя, Илва, я прощаю, – крикнул Граф. – Разве что повышу арендную плату – жизнь нынче дорогая. А вот твоих гостей прошу в гости к нам. Пусть оставят свое оружие и… Стреляй! – Олег, пригибаясь, вскинул руки, и Граф бросился на землю.
Черный силуэт метнулся из толпы мимо Сигмара. Раздался вскрик, и арбалет упал на камни. Щелкнула тетива, болт ударил в каменного Эрика, срикошетил и звякнул о брусчатку. Сигмар схватился за окровавленную руку. Я потащил Илву в таверну. Скрытая в ней волчица рвалась в бой, рычала, Илву била дрожь, ее волосы поднимались дыбом. Но я прижал ее к себе, держал крепко, не позволяя превратиться в зверя.
– Не надо, – шептал я. – Ты человек.
За нашей спиной вспыхнуло, раздалось шипение, в таверну ворвались клубы дыма. Вбежал Олег, захлопнул за собой дверь. В железные пластины тут же ударило несколько стрел.
– Двое! – Глаза моего друга светились азартом боя. – Я вывел из строя двоих! Вспыхнули, как сухая трава! Мне нужна минута. Когда скажу, распахнешь дверь.
Над его руками закружились огненные руны.
– Ты псих, – сказал я.
– Тролльские выродки! – орал Граф с той стороны. – Я выкурю вас оттуда. Вы сдохнете, как волчье отродье!
Илва упала на четвереньки и завыла. Я опустил ладони на ее плечи.
– Успокойся!
В мешке за спиной у Олега засмеялась саламандра.
– Уходим в туннель за троллем, – кивнул я в сторону провала.
Появилось сообщение: «Ваш интеллект достиг пяти единиц».
– Р-р-р! – зарычала Илва, махая головой.
Мне показалось, что ее лицо удлиняется, из-под верхней губы вылезают клыки.
– Цыц! Уходим! – я потащил Илву к дыре в полу.
– Ты уверен? – спросил Олег.
