– Это вы не слышали, – упрямо сказал Степан. – А колдун знал. Он знал даже то, что мой брат позовет вас с собой в Лавру.
– Да с чего ты все это взял?
Степан поглядел на Книжника с некоторым превосходством человека, приобщенного к великой тайне. Это могло бы показаться смешным – откуда у обитателя Хутора, сына веселого пьяницы Крынки, знание какой-то там тайны? Однако обстановка не располагала к веселью. Как и слова Степана:
– Потому что я знаю, кто он.
Легкий холодок пробежал по спине Книжника. Задать самый очевидный вопрос он не успел – Степан растворился в зарослях. И в душе семинариста поселился этот мерзкий разъедающий червь сомнения.
Черт возьми, да кто он такой, это Ведун? Или мальчишка просто все выдумал?
Ругая самого себя за впечатлительность, он вернулся к столу. Естественным порывом было посмотреть на Ведуна новым взглядом, но того здесь уже не было.
Как не было и недавнего беззаботного веселья, на смену которому пришел разговор на повышенных тонах между Назаром и Крынкой. Назар в чем-то упорно убеждал отца, а тот категорически отбивался:
– Даже не уговаривай, сынку! Это моя земля, и я отсюда ни ногой! И чего ты вообще боишься? Уже не одну Волну пережили – и эту переживем!
– Это не простая Волна – ты же видишь, какая она огромная!
– Эта земля всегда нас от любой Волны защищала. Помнишь, как ты, маленький, боялся когда-то? И ничего – пережили! Потому что…
– Я знаю – земля здесь особенная, защиту дает. Но отцы-настоятели все в голос твердят: такой Волны еще не было! Ну хоть раз в жизни послушай меня – пойдем в Лавру!
– А тем временем мой Хутор какие-нибудь бродяги займут? Ну уж нет, лучше я здесь, на родной земле, сгину!
– А мать, сестры?!
– А спроси у них! Они – как и я!
Разговор перешел в перебранку. И Назар вдруг не выдержал, отмахнулся и бросился прочь от стола. Наткнулся на Книжника и проорал ему прямо в лицо:
– Чего бродишь тут?! Иди спать – с рассветом уходим!
Давно уже не доводилось так высыпаться – на настоящих самотканых простынях и подушках, набитых душистыми травами. Душистыми настолько, что сон смешался с явью и, проснувшись, парень долго не мог сообразить, где находится, да и проснулся ли он вообще.
Собрались быстро. Маленькая группа ждала у замаскированного прохода в железном «заборе» – пока дозорные провернут хитрый механизм и выпустят гостей из своего зеленого рая в пыльный ад реального мира. Тридцать Третий с любопытством осматривал вблизи острые иглы железной стены, у его ног, прямо на густой сочной траве, сидел Егорка. Он методично препарировал подаренную ему лоскутную куклу с видом профессионального патологоанатома. Рядом на деревянной колоде сидел Ведун, с прищуром поглядывающий в сторону запада, – там все отчетливее мерцало зловещее свечение надвигающейся Волны.
Уходить не хотелось. Словно сирены из греческих мифов заманили их на сказочный остров и не желали отпускать в суровое странствие. Покой и комфорт развращают воина, лишают его сил и воли. Надо было поскорее вырваться отсюда, пока они не успели привыкнуть.
На семинариста смотрели огромные светлые глаза Марики, пришедшей их проводить. Да что там их – проводить лично его, Книжника. И этот взгляд держал его, как липкая лента попавшую на нее муху.
– Возьми! – девушка протянула ему сверток с какими-то припасами, и он принял его, не отрывая взгляд от ее глаз. – И это тоже тебе – на удачу…
Она вынула из своих светлых волос и вложила в его ладонь какой-то предмет. Это была заколка – длинная железная игла, острие одной из тех, что торчали в железной стене Хутора. Только была украшена у основания витиеватым металлическим кружевом.
– Спасибо… – пробормотал Книжник, рассматривая подарок. – Какая интересная штуковина.
– Только осторожнее – она очень острая и почти не ломается.
– Но мне нечего подарить тебе взамен, – смущенно сказал Книжник.
– Просто проследи за Назаром, чтобы с ним ничего не случилось. Он чем-то похож на тебя, только неопытный совсем.
Это было странное чувство: его впервые «назначили» ответственным за чью-то судьбу. И сделала это девушка, отказать которой было просто невозможно.
– Я постараюсь. Только от меня не так уж много зависит…
Их прервал шум и приглушенные крики. Из зарослей на маленькую полянку у игольчатой стены вывалился Степан с холщовым мешком под мышкой, а следом – его зареванная мать.
– Не пущу! – голосила женщина. – Назар нас покинул, так и ты туда же! Совсем у нас мужиков не останется!
– Батя останется! – отбивался от матери Степан.
– Что твой батя?! Толку от него – вон, пьяный лежит!
