– Нам нужно найти укрытие, – твердо сказал Доктор. – Пока нас не замело вместе с этими милыми покойниками.
– Неподалеку есть отдушина, – сказал Сэмвил. – На краю Лесов, где-то в миле отсюда.
– Отдушина?
– Пастушья хижина. Мы там иногда ночуем, когда перегоняем стада на Летние пастбища. Видит Пастырь, сейчас дотуда ближе, чем до Белуги.
– Тогда нам стоит поторопиться, – сказал Доктор.
Они сделали знак девушкам и все вместе двинулись прочь от кладбища. Сэмвил указывал дорогу. Колючий мокрый снег больно жалил лицо, поэтому шагать приходилось, согнувшись в три погибели.
Пока спутники пробирались через метель, Доктор крутил на языке слово, оброненное Сэмвилом. «Отдушина». Вероятно, еще один неологизм морфов – место, где утомленные тяжелым перегоном пастухи могли отдохнуть и перевести дух. Впрочем, здесь морфы не блистали оригинальностью. В Альпах такие хижины именовались «горными приютами», в Греции – «митато», а на планете Умоналис Квадок, жители которой разводили парнокопытных жвачных твентилоп, – «бимбемберабемхамшиганами». Хотя, по мнению Доктора, это было слишком роскошное название для однокомнатной лачуги.
Шотландские пастухи останавливались в каменных «бози». Снег всегда напоминал Доктору про Шотландию – весьма дорогое для его сердец место. Много лет отсюда – необязательно «назад», потому что для путешественника во времени понятия «назад» и «вперед» теряют смысл, – так вот, много лет
– Давайте поищем Весту, – попросила Белла.
– Да я своих рук не вижу! – откликнулся из метели Сэмвил.
– Она замерзнет, – не сдавалась девушка.
Сэмвил приобнял ее за плечи и укрыл полой своего пальто.
– Видит Пастырь, если мы замерзнем первыми, Весте от нас будет немного толку.
Внезапно Доктор остановился.
– Что такое? – процедила Эми. Девушка сжала зубы, чтобы они не слишком позорно стучали от холода.
– Что-то… – туманно ответил Доктор, крутя головой по сторонам. – Здесь что-то есть.
Однако вокруг не было видно ни зги. Ветер швырял в лицо все новые хлопья снега, и у Эми крепли подозрения, что в сгустившихся сумерках повинна не метель, а севшее солнце. Белые созвездия снежинок на фоне черных деревьев – вот и все, что она могла разглядеть в темноте.
– Я ничего не вижу, – пожаловалась она, вытирая нос варежкой.
– Я тоже не вижу, – ответил Доктор. – Но чувствую.
– Шестым чувством?
– О нет. Гораздо, гораздо глубже. В лучшем случае девятым или десятым.
Доктор покружился на месте, вытащил из кармана отвертку и быстро просканировал лес. Затем он приложил отвертку к поджатым губам, как, бывало, делал в глубокой задумчивости.
– Надо двигаться, – сказала Эми.
–
– Еще чуть-чуть! – донеслось из-за белой пелены. – Мы почти у Летних пастбищ.
Через несколько минут впереди действительно показался просвет – словно распахнутые ворота в плотной стене деревьев. Снегопаду здесь ничто не мешало, и он стремительно засеивал землю тяжелыми хлопьями. Теперь спутники не шагали, а скорее переваливались из одного сугроба в другой.
Доктор снова остановился, сканируя лес вокруг. Затем он подозрительно долго сверялся с показаниями отвертки.
– Предлагаю оживить прогулку и немного поспешить! – наконец воскликнул он с широкой улыбкой.
Эми она ни капли не убедила.
– Подождите! – воскликнул Рори, кое-как усаживаясь на полу.
Конечно, глупо кричать «Подождите» после того, как тебя огрели по голове – да так удачно, что ты потерял сознание. Через мгновение Рори понял, что это было чрезвычайно глупо и по другой причине: окатившая затылок горячая боль тут же любезно намекнула, что собирается задержаться еще на пару дней.
– Ой, – сказал Рори, осторожно опуская лоб на руки. – Ой-ой-ой.
– Не двигайся, – приказал из темноты глухой, словно осипший от долгого плача голос.
– Как скажете, – мрачно ответил Рори. – Честно говоря, я собираюсь просидеть здесь как можно дольше.
Парень встряхнул головой, чтобы разогнать туман перед глазами, и снова застонал. С таким же успехом он мог трясти шарик со снегом, надеясь скорее
