– Заходи, – проведя рукой над дверной ручкой, сказал он.
– Точно? – не к месту насторожилась я.
– Живо, – сквозь плотно сжатые губы вновь скомандовал он.
Я вошла первой. В этот самый момент в комнате стали зажигаться магические светильники, показывая ее истинные размеры. Это было колоссально. Огромная, если не сказать бескрайняя библиотека, тысячи стеллажей, заполненные свитками, кристаллами с информацией, книгами и богиня ведает, чем еще! Библиотека в МАМ не шла ни в какое сравнение с тем, что было у Лео, разве что могла бы играть здесь роль прихожей.
– Ого, – непроизвольно вырвалось у меня. – Впечатляет!
– Да, я любитель почитать, – фыркнул он, между тем вставая на небольшую овальную платформу, которая тут же наполнилась белоснежным сиянием. – Тамэя, обряд, изображение, смерть, – коротко перечислил он.
В ту же секунду пространство вокруг видоизменилось, превратившись в небольших размеров комнату с огромным портретом во всю стену и несколькими стеллажами, на которых расположилось с десяток книг и инфокристаллов. Освещение стало приглушенным. Самым главным предметом в комнате являлся портрет, от которого было невозможно отвести взор. Такой картины прежде видеть мне не доводилось. На нем во весь рост была изображена среброволосая демоница в причудливом доспехе. В руках она держала два серпообразных клинка. С интервалом в несколько секунд женщина сводила их на шее неизвестного врага, одним точным ударом снося тому голову. В этот момент мириады алых капель орошали ее идеальное лицо, а она поднимала взор и смотрела прямо на того, кто запечатлел ее образ.
– Она… двигается?! – Конечно, на том камне, который Лео привез мне после поездки в Карген, тоже были движущиеся картинки с моей семьей, но сейчас это выглядело… Как-то масштабно, что ли.
– Это все, что тебе сейчас интересно? – изогнув бровь, поинтересовался Лео.
– Это все, что я в состоянии спросить на данный момент, – зачарованно пробормотала я.
– Ясно, – усмехнулся он, спрыгивая с платформы и подходя ко мне. – Полагаю, мне следует рассказать тебе одну историю, прежде чем требовать понимания происходящего. Это, – кивнул он в сторону изображения женщины, – первая повелительница Кайруса в новом мире и твоя прапрапрабабушка Тамэя.
– Не слишком ли издалека? – спросила я, примерно представляя, сколько тысячелетий тому назад пришли в этот мир мои соотечественники.
– Отнюдь, – покачал головой Лео. – Как раз с нужного момента. К тому времени когда умер твой отец, я уже несколько веков вел собственное расследование череды смертей в Доме Серебряных, и Кайра ведает, сколько еще мне пришлось бы топтаться на одном месте, полагая, что вымирание твоей семьи – это всего лишь воля случая. Я уже говорил тебе, что демона убить очень непросто. Обычное оружие тут бессильно. Им можно ранить, но убить почти невозможно. Зато есть яды, рецептура изготовления которых, как мы все думали, практически утеряна. Только вот после смерти твоей матери стало очевидно, что это не так. А еще есть особое оружие (помимо наших даров, которые мы не имеем права использовать против себе подобных) – специально закаленные клинки. Мара, их напитывают жизнью пяти существ разных стихий.
– Как это?
– Вот отсюда и начинается наша история.
Подойдя к одному из стеллажей, он легко подхватил ничем не примечательный инфокристалл и, держа его на раскрытой ладони, подошел ко мне.
– Это не должно было быть найдено. Или же должно было… но спрятали его так, что я чуть к Кайре не отправился, пока достал.
– Что это?
– Дневник.
– Чей? Ее? – кивнув в сторону портрета своей дальней родственницы, спросила я.
– Нет, – покачал головой Лео, – ее дэйурга Эр’рэгу.
– Дэйурга?
Лео лишь молча кивнул.
– Это было первой зацепкой, после которой мне многое стало понятно. Вот, послушай. Но, скажем так, все происходящее, что запечатлено тут, весьма специфического содержания…
Он положил кристалл у наших ног и, взяв меня под руку, отвел на несколько шагов. Пространство прорезало несколько голубых лучей, после чего комната ожила, показывая события давно забытого прошлого, оживляя их для нас в этот миг.
Темноволосый коренастый обнаженный мужчина с измазанным в чем-то буром лицом и невероятными голубыми глазами как раз активировал кристалл для записи. Его руки были скованы тяжелыми железными кандалами.
– Я, – несмело заговорил он, – я, наверное, скоро умру, – очень четко произнес он. – Она не знает, что я сумел записать это, но я очень надеюсь, что сделал это не напрасно. Мне уже не страшно, и боли совсем не осталось. Я никогда не хотел участвовать во всем этом, но она никогда и не спрашивала. Я больше не могу летать, потерял свою свободу и право выбора, но, пожалуй, я единственный, кто может предупредить о грядущем… – Он говорил, и с каждым словом голос его слабел, словно запись послания отбирала все его силы, убивала его. – Совсем недавно я увидел ее разум так ясно, что
