впервые за долгие годы мне стало страшно. Безумна ли она? Или так четко видит свою цель, что кажется таковой? – На краткий миг он замолчал, качнув головой. – Не важно. Сегодня будет ритуал. Моя кровь наполнит ее силой, поможет перевоплотиться. Кем она станет после? Ни живой и ни мертвой, материальной и нереальной, всемогущей и в то же время ни на что не способной. Будет везде, где захочет, сможет наблюдать за тем, за кем захочет, и убивать, но никогда своими руками, только через тех, кто добровольно отречется от себя ради нее. Все сложно, но очень просто. Я верю, что она будет остановлена до того, как последняя нить Серебра окажется оборвана, ибо после вернуть ничего будет нельзя. Получив в руки дар, она сумеет забрать и остальные, вот только Грань не переиграть, как думает она. Тамэя всего-навсего уничтожит нас всех, а не освободит, как мечтает. Возможно, если ритуал провести не удастся, она образумится, но если нет… Я знаю, остановить ее будет очень тяжело, но возможно для того, кто станет Ходоком! Запомните это, – неожиданно он заговорил очень и очень быстро. – Мои собратья хранят знания, они помогут, если вы сумеете убедить их, пожалуйста… Она идет, я не могу больше говорить и не могу позволить ей увидеть то, что я сделал. Возможно, когда-нибудь моя могила будет найдена и вы узнаете обо всем не слишком поздно!
То, что происходило дальше, выворачивало наизнанку. Сперва мужчина трансформировался, выкручивались суставы, деформировалось тело, и он превратился в огромную кошку с изломанными крыльями. А потом пришла она.
– Ты очнулся? – задала она свой вопрос. – Тогда ты знаешь, зачем я сегодня пришла.
Дэйург мучительно поднялся на передние лапы и устало посмотрел на нее. Я понимала, что они говорят, но слов не слышала.
– Тогда начнем, – тихо сказала она, подходя ближе. В руках женщина сжимала сверток, но когда опустилась на колени перед ним, отложила его в сторону, чтобы взять голову дэйурга. Она нежно провела пальцами по спутанной бурой шерсти, после чего, словно в поцелуе, припала к его шее, часто- часто дыша. – Это больше, чем любовь, – зашептала она, отстраняясь.
На краткий миг демоница замерла, не отрываясь смотря в полные боли и муки глаза своего дэйурга, а после потянулась к свертку, чтобы достать из него глубокую чашу, испещренную множеством рун, и изогнутый, на вид очень старый клинок.
– Хуже не будет, – вдруг сказала она. – Я останусь частью стихии, ты поможешь мне в этом. Я смогу управлять силами, что сейчас мне неподвластны, и однажды достигну своей цели.
И вновь молчаливый диалог глаза в глаза, и ответ, который не оставляет надежды.
– Да, но это не важно! Мой род вырождается! Главное – спасти остальных. Вернуть утраченное.
На какое-то время Тамэя замолчала, нежно поглаживая шею дэйурга. Она была так красива в этот момент. Такая нежная и ранимая, столько боли отражалось в ее глазах, пока на самом их дне вдруг не вспыхнуло нечто, отчего стало страшно даже мне, хотя наблюдала я за ней сквозь время.
– Уже, – яростно зашептала она, – я уже безумна в своем горе! Дальше мне падать некуда.
Она резко и быстро перехватила голову дэйурга, обнажая его шею, и запела, прижав острое лезвие к незащищенной плоти. Слова… хотя я и не понимала их, но они пугали меня, вытаскивая наружу самые низменные инстинкты. Они обволакивали сердце потусторонним холодом, заставляя его биться чаще. Всего через несколько минут у ног демоницы заклубилась тьма. Словно живое существо, ластилась она к ней. И в этот самый миг Тамэя просто сделала это. Одним точным движением провела лезвием по горлу существа, которое было ей дороже всех на свете. Я знала! Ведь я понимала, кем является Каа’Лим для меня! Это все, мой мир и мое отражение в нем!
– О богиня, – выдохнула я, не в силах сдержать слез.
Я видела, как делит она с ним эту смерть, как испытывает все его ощущения и все равно продолжает делать то, что задумала. Как собирает его кровь, шепчет что-то над чашей и пьет! Кулаки мои сжались сами собой, я уже не могла оторваться от всего происходящего, а про себя думала только об одном: «Я тебя найду, чего бы мне это ни стоило! Найду и упокою!»
А после… Она встала и закрыла глаза. На лице ее больше не было эмоций. Она просто подняла руку с зажатым в ней клинком, прошептала что-то себе под нос и воткнула нож в свой живот. Запись оборвалась. Воцарилась опустошающая тишина. Я не могла найти в себе силы, чтобы отвести взор от кристалла, который так и остался лежать у наших ног. Чего стоила ему эта запись? Сколько боли и страданий принесла ему их связь? Какое чувство предательства он испытал? Уму непостижимо, она просто вырвала его сердце, растоптала его, надругалась.
– Я, – с трудом удалось сказать это внятно, так, чтобы голос не дрожал.
– Я знаю, – кивнул Лео, прижимая меня к широкой груди. – Помнишь, когда-то я говорил тебе, что обезуметь демон может лишь тогда, когда выбирает одну-единственную цель и начинает делать все для ее достижения.
Я кивнула, не желая отстраняться от него.
– Думаю, когда-то это произошло и с ней.
– Но если ты говоришь, что она виновата в смертях Серебра, то почему раньше никто и ничего не заподозрил?
– Отчего же? Тревогу забили очень давно, еще после смерти ее мужа, а потом и сына. После было три выкидыша у младших демониц твоего Дома. Но потом… Все происходило тысячелетиями, медленно, почти случайно. Находили виновных магов, которые каким-то чудом узнавали о наших секретах и изготовляли оружие или яд. Запретные знания, несмотря на зачистки, все равно удалось передать и сохранить. Во время войны погибла большая часть твоего Дома, и потери стали фатальными… Эта паучиха плела свою паутину слишком долго и кропотливо, чтобы кто-то мог связать все произошедшее
