от которой словно пьянеешь. Но и не только это... Нет, он не плакался в жилетку, но где-то в глубине разве не хотелось ему увидеть, поймет ли она? Способна ли она понять?
— Вы вернетесь,— негромко сказала Сандра.— Вы из той породы, которая умеет выжить.
— Хотелось бы надеяться!
— То, что вы сделали,— это подвиг.— Девушка смотрела в сторону, на облака, плывущие по склонам пика Оборх.— Даже и не знаю, что может вас остановить. Разве что вы сами.
— Я?
Уэйс смущенно подергал свою жесткую рыжую бородку. Ему уже хотелось сменить тему разговора.
— Да. А кто же еще? Пока что вы поднимались очень быстро. Но почему нужно идти дальше, а не остановиться? Ведь очень скоро — может быть, даже здесь, на этой самой горе,— вы зададитесь вопросом: есть ли смысл идти дальше? А если есть, то насколько дальше?
— Не знаю. Наверное, так далеко, как возможно.
— Зачем? Разве необходимо становиться великим? Разве недостаточно быть просто свободным? Со своими способностями и опытом вы заработаете вполне приличные деньги на любой из старых планет, где жить несравненно лучше, чем здесь. На планете вроде Гермеса. Вы стремитесь стать богатым и влиятельным, но ведь это — просто желание накормить и обогреть маленького мальчика, засыпавшего когда-то под грохот стартующих кораблей, в слезах и на голодный желудок. Но ведь этому мальчику, друг мой, ничем уже не поможешь. Он давным-давно умер.
— Ну... не знаю... когда-нибудь у меня будет семья. Обеспечить жене пропитание — это просто, но я хочу оставить своим детям и внукам достаточные ресурсы. Достаточные, чтобы они могли идти дальше, чтобы они могли, если вдруг придется, выстоять хоть против всего мира.
— Да. Понятно. Мне кажется,— Сандра резко отвернулась, но Уэйс успел заметить, как вспыхнули ее щеки,— что именно такими были прежние герцоги Гермесские. Жаль, что теперь герцогская кровь стала жидковата...
Она резко смолкла и направилась вниз, к поселку.
— Хватит. Пора бы и вернуться.
Следуя за девушкой, Уэйс почти не чувствовал земли под ногами.
Когда подготовка к войне была закончена, свистуны Толка собрали всех ланнахов в Салменброк; небо потемнело от крыльев. С трудом растолкав кишащую толпу воинов, Тролвен подошел к ван Рейну.
— Боги от нас отвернулись,— горько сказал командор.— В такое время года почти всегда дует сильный южный ветер. А может,— он указал на мертвенно-спокойное небо,— ты знаешь заклинания, вызывающие устойчивый бриз?
Торговец раздраженно оглянулся. Сидя за столом рядом со своей мазанкой, построенной на краю поселка (о том, чтобы лазать по лестнице либо спать в сырой пещере, не могло быть и речи), он играл с армейским капитаном Срайганом в кости; ставкой служили похожие на берилл драгоценные камни, местное средство обмена. Трудно даже представить, сколько рассеянных по Галактике племен совершенно самостоятельно изобрели эту древнюю как мир игру.
— Хорошо,— бросил торговец, снова повернувшись к столу.— Чего ты хвост-то распушил? А, семь! Нет, хрен уж, я помню, что на этой планете семерка — несчастливое число. Попробуем снова.— Ван Рейн потряс три кубика в руке и выкатил их на стол.— Хмм, и ведь снова семь.— Он сгреб со стола ставки,— Ну что, удваиваем?
— Чтоб тебя пожиратели духов забрали! — Срайган даже привстал от возмущения.— На мой взгляд, ты выигрываешь слишком часто, мать твою в крыло.
Ван Рейн поднялся на ноги, напомнив при этом кита, всплывающего из пучин морских.
— Кой черт! Или ты возьмешь свои слова обратно, или...
— Я не сказал ничего, оправдывающего вызов,— холодно парировал Срайган.
— Не сказал, но подразумевал ведь! Ты меня оскорбил!
— Заткнитесь вы, оба,— прорычал Тролвен.— Что вам тут, пивной праздник? Слушай, землянин, все боевые силы Ланнаха собрались здесь, в горах. Долго мы их не прокормим — просто нечем. Новое оружие погружено в рельсовые тележки, но мы не можем сдвинуться с места, пока не подует южный ветер. Так что же делать?
Ван Рейн по-прежнему пытался испепелить Срайгана взглядом.
— Я чувствую себя оскорбленным. А в таком состоянии я могу наделать уйму неприятных вещей.
— Я уверен, что капитан извинится за слова, которыми он — совершенно непреднамеренно — вас оскорбил.
Яростные, налитые кровью глаза Тролвена переходили с одного игрока на другого.
— Разумеется,— сказал Срайган с видом человека, которому рвут зуб без наркоза.
