Божья.
— Я часто размышлял,— презрительно улыбнулся Уэйс, кое-как ворочая пересохшим языком,— насколько реже воевали бы цивилизованные племена, вернись они к дикарскому обычаю, когда вождь сражается в первых рядах.
— Чушь! Просто смешно слушать! Войн было бы ровно столько же, только командовали бы войсками офицеры, у которых смелости больше, чем мозгов. Готов поспорить, что самые лучшие стратеги получаются из самых трусливых генералов. Ладно, я буду в своем вагоне.
Ван Рейн пошел прочь, пошатываясь и бормоча что-то под нос.
Баллисты и прочие крупные механизмы пришлось везти по частям, и теперь малоопытные ланнахские артиллеристы пытались собрать эти неуклюжие орудия, а тем временем над их головами вспыхивала схватка за схваткой. Уэйс выругался — вот наконец нашлось какое-то дело! — и бросился к ближайшей из неловко суетившихся групп.
— Эй, ты! Отодвинься! Что это ты собрался делать? А теперь ты, ты и ты — забирайтесь в вагон и вытаскивайте главную платформу... да что вы там тащите? Вот эту штуку, дуболомы несчастные.
Через некоторое время он даже перестал замечать битву, все сильнее разгоравшуюся вокруг.
Стоявший в Манненахе гарнизон и прибывшие морем подкрепления начали с осторожного прощупывания сил: небольшой отряд завязывал скоротечную схватку и тут же отходил. Ланнахи имели значительное численное преимущество — как правильно рассудил Тролвен, ни один адмирал не решился бы оставить Флот без серьезного прикрытия. Кроме того, моряков озадачивал и даже немного пугал совершенно беспрецедентный боевой строй противника.
Ровно половина ланнахов осталась на земле, прикрываясь огромными — такими огромными, что с ними не поднимешься в воздух,— щитами. Подобного прежде никто и никогда не видел.
Прошел час, и боевые действия начали разгораться. Имевшие преимущество в воздухе дракхоны раз за разом прорывались сквозь летучую армаду Тролвена, однако ланнахи быстро смыкали ряды — в значительной степени благодаря действиям отряда свистунов. А стоявшую на земле пехоту просто не было смысла обстреливать: в этих неуклюжих плетеных щитах застревали все стрелы и дротики, а камни так просто от них отскакивали. Одним словом, бомбежка не достигала цели.
К тому времени как было собрано последнее орудие, вокруг уже густо падали стрелы. Уэйс кивнул свистуну, и тот унесся с сообщением об этом успехе к Тролвену. И сразу от командора, парившего в восходящем воздушном потоке, во все стороны брызнули гонцы, затем на земле развернулись знамена, прогремел боевой клич — пехота получила сигнал к наступлению.
Несмотря на кольцо телохранителей, Уэйс остро ощущал, что находится в авангарде армии. Плотно, до белизны сжав губы, рядом шла Сандра. А слева и справа колыхались неровные, ощетинившиеся копьями цепи драконоподобных воинов. Путь к гребню хребта казался невыносимо долгим.
Тем временем дракхонские офицеры начали понимать суть происходящего, с неба раздались потрясенные, обескураженные крики.
Ведь эти мощные наземные силы, неуязвимые с воздуха и не встречающие сопротивления на земле, двигались, таща за собой осадные орудия, к стенам Манненаха. А достигнув стен города, они возьмутся за работу.
В воздухе закипела пурга из непрестанно мелькающих крыльев, томагавков и копий. Дракхоны пикировали, рубили и кололи ланнахскую пехоту и сами, в свою очередь, подвергались атаке сверху — рассеявшиеся на время воздушные силы Тролвена вновь построились в боевой порядок. А тем временем — хрясть, хрясть, хрясть — тараны вгрызались в стену. Часть пеших отрядов обогнула город и двинулась к пристани.
— Дай ему! Дай ему еще!
Уэйс с недоумением обнаружил, что это кричит он сам.
В хаосе, кружившем над головой, что-то произошло, оттуда грузно рухнуло утыканное стрелами тело, а сразу же следом к земле прорвался дракхонский воин. Воин летел низко и быстро; один из парней Ангрека попытался ударить его мечом, промахнулся и тут же упал с раскроенным надвое черепом.
Не успев еще осознать происходящее, Уэйс увидел перед собой противника, взмахнул каменным топором, почувствовал сильный удар в лицо и покатился по земле. Отплевываясь кровью и благодаря Бога за то, что удар был нанесен крылом, а не томагавком, он вскочил на ноги, выронив в суматохе топор. Успевший развернуться дракхон снова шел в атаку, но вдруг хрипло закричал, схватился за пробитое стрелой горло, упал, беспорядочно взмахивая крыльями, на землю и затих.
— Я же говорила, что не останусь сегодня без дела.
Уэйс резко развернулся. Стоявшая неподалеку Сандра вытаскивала из колчана новую стрелу.
— Не отвлекайся,— сказала девушка.— Помоги им прорваться, я тут посторожу.
Ее лицо казалось еще бледнее обычного, а глаза сверкали зеленым огнем.
В помощи нуждались саперы. Надежда на тараны оказалась напрасной, с крепкими каменными стенами города можно было проковыряться до второго пришествия. Теперь команды этих машин присоединились к рытью подкопа — при достаточном количестве деревянных лопат достичь какого-нибудь из городских туннелей дело не очень долгое.
