– Пли!
Грохот рваного залпа и истошные вопли рвут ночную тишину в клочья. Грохают пушки, установленные на стене. А потом целая вереница огненно- грязных вспышек минного поля, которое наконец привели в боевое состояние. Вольтов столб очень прост в изготовлении, как и пороховой запал. Мощные разрывы мин рвут в клочья тела, дезориентируют тех, кому посчастливилось избегнуть смерти, выводя из боя. Вспышки слепят, но отдаю пиратам должное – они замерли лишь на минуту. Потом отчаянный вопль – и толпа устремляется вновь к стенам. Увы. Зря. Новый залп следует через секунду после взрыва крепостного минного поля. Спустя пятнадцать секунд следующий. Наши солдаты – профессионалы и умеют стрелять очень метко! Нападающие валятся на землю буквально снопами, но часть из них умудряется добежать до каменных стен города. Подпустил я их слишком близко, понадеявшись, что пиратов испугает незнакомое оружие. В чём и просчитался. В воздух летят верёвки, привязанные к крючьям, со звоном металл вцепляется в камень кладки, и привычными движениями корсары устремляются вверх, ловко перебирая руками и ногами. Но мои солдаты не плошают. Пользуясь тем, что в этом положении корсары беззащитны, они стреляют в упор, бросают вниз гранаты, рвущие человеческие тела в куски, вонзают отточенные штыки в пиратов. Выдержим?
Я сношу мечом голову, оскалившую зубы, в которых зажат клинок, ударом ноги сбрасываю другого пирата. Моя охрана следует по бокам, прикрывая со спины и с флангов. Стена достаточно широкая, чтобы мы могли двигаться по четыре человека в ряд. Чуть приседаю, потому замечаю краешком глаза блеск клинка, и в этом положении вгоняю клинок в живот одного из нападающих. Всегда любил помахать мечом…
Держимся. Странно, но потери нападающих ниже ожидавшихся. Или их больше, чем доложили разведчики? Вот второе куда ближе! Но тут из-за стены слышен грохот выстрелов, а потом рёв сотен глоток:
– Во имя Империи!
Сразу отлегает на душе – это резерв и Яяри. Теперь остаётся только добить противника. Меня незаметно оттесняют от схватки, кипящей внизу и на стене. Впрочем, на той уже все, кто умудрился забраться, убиты, и их кровь течёт по камням. Убитых много. Перегибаюсь вниз – там кипит свалка. При кажущемся внешне беспорядке солдаты работают очень чётко. Взводные каре рассекают клубящуюся толпу, и винтовки со штыками куда удобнее мечей и сабель. Тем более что бойцы страхуют друг друга. И пока один отвлекает пирата, второй коротким метким ударом прекращает никчёмную жизнь негодяя. Время от времени рвутся гранаты, которые кидают специально выделенные солдаты в организующиеся сами собой группы пиратов. Рискованное дело, конечно, – можно попасть под свои же осколки, но, как я понимаю, это безосколочные наступательные боеприпасы. Так что, несмотря на риск, взрывы и выстрелы сливаются в жуткую какофонию.
Ага! Вот он, неуловимый неопытным взглядом миг перелома! Пираты дрогнули, наконец пытаются прорваться от города, и бойцы расступаются, выпуская их. Пусть бегут. Меткие удары штыков всё равно положат почти всех, кто пытается проскочить между взводными коробками, а кто уцелел… Они ещё не слышат, но мне со стены видно, как из-за тех же самых холмов, откуда пираты устремились к городу, вырывается моя конница. Сверкание клинков, истошные вопли умирающих, кровь, катящиеся по земле головы, руки, которыми пытаются инстинктивно прикрыться от удара, разваливающиеся надвое тела. Их рубят в куски. Без всякой пощады, без жалости. Слишком много за спинами пиратов.
Ну? Всё. Поле перед стеной покрыто сплошным слоем тел в несколько слоёв. Солдаты проверяют убитых, время от времени добивая тяжелораненых и сгоняя тех, кто ещё может двигаться, в кучу. Не нам же хоронить мертвецов? Впрочем, закапывать их в землю никто не собирается. Просто свалят на возы и сбросят в море. Империи нужна рыба. Так что покойники сделают хоть раз в жизни доброе дело – накормят собой морскую живность, повышая урожайность морских угодий.
Скрип ворот, которые распахивают настежь, я выхожу за стены. Резкий запах сгоревшего пироксилина и химикалий пополам с кровью вяжет ноздри. Да… Куски разорванных разрывами тел, зияющие дыры в них, проделанные жуткими пулями крупного калибра, рассечённые на части, отрубленные конечности и всюду кровь, быстро густеющая на воздухе и становящаяся тёмной. Ещё темно, поэтому она кажется такой же чёрной, как души тех, кто сейчас лежит бесформенной тушей. Впрочем, мертвецам повезло куда больше, чем тем, кто уцелел. Это я могу гарантировать. Живых ждёт суд. Скорый и правый. По всем законам Фиори. А это… Гхм… Расчленение, колесование, потрошение, костры и котлы… свидетелей и очевидцев больше, чем достаточно… И – сколько ещё предстоит сделать… Просто страшно становится.
Несколько мгновений смотрю прямо перед собой, не понимая, что происходит. Кто это? Яяри? А где она, кстати?! Демоны Тьмы! Где моя аури?! Мгновенно всё вылетает из головы, и я, в очередной раз обернувшись по сторонам, дико кричу:
– Яяри!!!
Где моя жена?! Куда делась та, что дороже, чем жизнь?!
Меня трогают за плечо, я рефлекторно разворачиваюсь, хватаясь за рукоятку своего офицерского меча, но передо мной возникает совершенно незнакомое лицо, и я тяну своё оружие…
– Ваша светлость, ваша супруга ожидает вас дома.
Тьма, застилающая мне глаза, рассеивается, и я узнаю одного из слуг. Мать… Кое-как делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, потом негромко говорю:
– Её светлость дома?
