развеять напряжение, пересказав забавный анекдот-другой из своей практики. Этого оказалось достаточно, чтобы унять фонтаны слез — по крайней мере на время. Так что путешественники продолжали путь в настроении чуть более подавленном, нежели прежде, доктор же дал про себя зарок в будущем осторожнее выбирать слова.
Вскоре после полудня карета сделала первую остановку — у мирного придорожного трактира. Пассажиры вышли, чтобы воздать должное легкому, но весьма желанному завтраку, а конюх тем временем позаботился о смене лошадей. В трапезе приняли участие все, кроме пассажира империала; тот остался сидеть на козлах, упрямо отвергая приглашения присоединиться к попутчикам.
— Лошади поданы! — донеслось со двора. — Лошади поданы!
Путешественники высыпали за дверь и уселись в карету.
— Доброго пути! — пропел трактирщик.
— Отбываем! — пропел рожок охранника, и экипаж тронулся с места.
Дорога неуклонно взбиралась все выше и выше; путешественники все дальше углублялись в горы. Подъем оказался долгим и трудным; если бы не свежие лошади, карета бы вовеки не добралась до вершины. Просторы равнин сменились вздымающимися нагромождениями скал. Воздух сделался холоднее, разреженнее и словно застыл в неподвижности. Кое-где за вершинами проглядывало небо, напоенное прозрачным синим светом, столь характерным для гор. Порою грозные черные кряжи подступали к дороге совсем близко с обеих сторон, грозя задушить; и это, и меланхолически нависающие над тропой деревья весьма способствовали возникновению у кое-кого из пассажиров своего рода клаустрофобии.
То и дело скалистые отроги расступались, являя взгляду одетые густым еловым и сосновым лесом возвышенности. На неприступных пиках поблескивал снег. Здешние места выглядели дико и непривычно; в воздухе чувствовалось дыхание мороза; путешественники приближались к вершине.
— А вам доводилось бывать в «Итон-Вейферз», сэр? — осведомилась у профессора мисс Мона.
— Боюсь, что нет. Я не виделся с мистером Банистером вот уже несколько лет — собственно говоря, с тех пор как он окончил университет, — мы лишь порою обменивались письмами. Умерла престарелая тетя и оставила ему наследство. Я так понимаю, он просто влюблен в усадьбу и пользуется невероятной популярностью среди соседей. Учитывая дальность расстояния, связи с Солтхедом постепенно обрывались; хотя я склонен думать, что с открытием наезженной дороги ситуация улучшится.
— Эти маленькие общины в высоких нагорьях зачастую и впрямь довольно изолированны, — весьма авторитетно заметил доктор. — В тех местах вы жителей Солтхеда почитай что и не встретите. Большинство гостей съезжаются из северных и восточных городов: из Саксбриджа и Винстермира, из Акстона-на-Долинге, Блора и тому подобных. Их светские вечеринки и охоты просто потрясают великолепием — уж так они развлекаются, эти провинциальные дворяне из Бродшира и Честершира!
— Не далее чем в пятницу я с превеликим удивлением узнал, — заметил профессор, — что наша гувернантка, мисс Дейл — ей поручено воспитание моей маленькой племянницы, — часто бывала в «Итон-Вейферз». Одна ее родственница, кажется, бабушка, находилась в услужении у покойной тетушки мистера Банистера.
При упоминании имени Лауры Дейл лицо мистера Киббла преобразилось до неузнаваемости. Он вновь с головой ушел в мрачную задумчивость; утратив всякий интерес к разговору, секретарь откинулся на спинку сиденья и отрешенно глядел в окно, как если бы настал конец света, а ему, представьте, не было до этого ни малейшего дела.
Доктора же слова профессора ничуть не удручили; напротив, он изумленно огладил бородку.
— Ваша прелестная мисс Дейл? Вот уж не знал. И когда же она там бывала?
— Несколько лет тому назад, насколько я понял. У меня сложилось впечатление, что, с тех пор как усадьба перешла в иные руки, она туда не возвращалась, хотя с уверенностью поручиться не могу. Мисс Дейл совершенно не склонна это обсуждать. Ее компетентность и обходительность выше всех похвал, и в том, что касается образования Фионы, я ей безгранично доверяю. Тем не менее, бывают моменты, когда она словно уходит в себя, ничем того не объясняя, и держится до странности отчужденно и сурово.
— Понятно. Держу пари, тут кроется некая тайна.
— Более того, она, по всей очевидности, дружна с Гарри Банистером. По крайней мере Лаура дала понять, что они встречались как-то раз много лет назад.
— Странно все это, — вслух размышлял доктор. — Гарри Банистер не из тех, кого легко выбросить из головы. А прежде она об этом не упоминала?
— Никогда.
— Так-таки ни намеком?
— Нет. Однако она живет у нас в доме лишь несколько месяцев. До сих пор вопрос просто не вставал.
Доктор явно собирался высказать замечание-другое, как вдруг раздался крик кучера, и кони нервно захрапели. Карета затряслась и задребезжала; проносящиеся мимо деревья и валуны заскользили медленнее. В лицах пассажиров отразился невысказанный вопрос. Они отъехали совсем недалеко; не может же того быть, что это — следующий перевалочный пункт? Тогда зачем останавливаться?
