А позже буквально всех чуть до инфаркта не довел ужасный слух, будто земляне собираются повсеместно ввести «сухой закон» и таким вот образом заранее предупреждают о своих коварных планах. Но распространителя неправдоподобного слуха вычислили быстро (им оказался несчастный фианец, язвенник, а потому трезвенник) и пригрозили потенциальному саботажнику и паникеру «темной». В самом деле, эта крамольная мысль не выдерживала никакой критики: всем доподлинно было известно, что земляне являлись истинными ценителями и гурманами хороших, качественных вин и, скупая их повсеместно, о ценах думали в последнюю очередь. Волнения поутихли. Впрочем, ненадолго. Рядом начали вдруг рассуждать о генетической корректировке вкупе с синергетикой. Больную тему поднял Зуз, сейфоподобная бугристая глыба откуда-то из центра Галактики. Центристы по праву считались умниками и философами и потому слушали того внимательно. Зуз высказался в том смысле, что вот, мол, каждый народ по отдельности мало что значит, но вот все вместе они бы могли что-нибудь эдакое и сотворить, вот почему их тут и собрали. «А что сотворить-то?» — спрашивал народ заинтересованно. Мысль о том, чтоб побузить где-нибудь поблизости всей разношерстной кучей, привлекала и грела душу. Но Зуз мрачно отмалчивался, вперив шесть глаз в небо, а после начинал по новой: синергетика, мол, корректировка и генетика, блин!..
Тут по рядам прошелестело «просили больше не занимать». Через пару минут выяснилось, что это кентозавр с Бетельгейзе заскучал, стал поглядывать на всех свысока и пустил такую подначку по рядам, для вящего своего удовольствия и хохмы ради. Шутку оценили и поржали вместе с кентозавром. А что еще с того возьмешь?
Ближе к «П» кошачий с Ля-муррса и бочкообразный дудука с Пундаллы высказали мнение, что земляне просто так ничего не делают и в Галактике грядут очередные перемены. С их легкой руки разгорелся диспут о смысле жизни вообще и их конкретном тут положении в частности. Сошлись на том, что жизнь прекрасна. У соседей. Некоторые же на полном серьезе размышляли о том, что людей интересует исключительно мифология и народный фольклор: шутка ли, столько материала под рукой! В конце концов многие стали склоняться именно к этой версии, тем более из «П» так никто и не возвратился, а сами земляне не очень-то и спешили объяснить народу, чего они, собственно, от этого народа в конечном итоге хотят.
Одним словом, очередь бурлила, заглядывала поверх голов, дискутировала на все лады и ждала, когда же наконец придет и его черед, и он пройдет наконец эту «П», чтобы…
Две недели по суб-времени дюжина землян, ни на секунду не прерываясь, делала свое дело. Они тщательно обмеривали, взвешивали и голографировали инопланетян, потом расплачивались той валютой, что требовал сканируемый (в разумных, конечно, пределах), и отправляли того через противоположную «П» восвояси. Эти две недели для кого угодно могли превратиться в сущий ад, но только не для землян. Ибо они давно уже были на «ты» и с пространством, и со временем, и с эзотерическими знаниями, но все свои желания строго соизмеряли со своими возможностями, и первые никогда не возобладали над вторыми. А когда на исходе второй недели последний из очереди, гирфанг с Галкохены, схожий с ажурным чемоданом, покинул Приемник, и твердь наконец опустела, один из землян вдруг стал что-то тихо напевать, второй в такт мелодии слегка похлопывать в ладоши, а миловидная женщина начала неторопливо заплетать распущенные волосы в тяжелую косу. Все их действия имели свой, потаенный смысл и необратимые последствия, так как после этого твердь стала медленно растворяться, субстанция сама собой загасилась, атмосфера с множеством газовых микрорезервуаров испарилась, а две огромные «П» на входе и выходе истаяли без следа, оставив на том месте весьма странную конструкцию — длинную, поблескивающую серебром коробку с покатым верхом и плывущими, мерцающими гранями. Это была объемно-динамическая платформа одноразового использования.
Модульный биокомпьютер платформы синхронизировал время отбытия последнего инопланетянина со временем распада Приемника и прилегающей псевдореальности, вошел в пространство Хоукинга, там задействовал контур пространственного преобразователя и понесся из центра Галактики к самому краю спирали, к неприметной желтой звездочке по имени Солнце, рядом с которым голубая планета Земля, давным-давно ставшая Единым Детским Садом человечества, уже третью неделю посылала по анзиблю зов за зовом своим мамам и папам, тетям и дядям, бабушкам и дедушкам — дети просили новых, ни на что не похожих, невиданных игрушек. А земляне очень любили своих детей и ничего для них не жалели. И поэтому грузовые отсеки платформы были полностью заполнены биостатиче-скими матрицами инопланетян, чтобы потом из них получить полноценные, необычные и поистине новые игрушки, которые бы восхищали, радовали и смешили неугомонных детишек, потому что те…
…жаждали бесконечно возиться, познавать, удивляться и нести добро этой Вселенной.
