– У тебя такой вид, – прошептала Нина, прижимаясь к нему, – что я…
– Не думай ни о чем. – Йорг приложил палец к ее губам. – До завтра меня никто от тебя не оторвет… господи, что бы я без тебя делал?
Глава 22
Офис компании «Карпентер и Скотт» находился в довольно людном месте – на углу Бонд-стрит и Лэнгдон-авеню, занимая два из трех этажей небольшого конторского здания, построенного в ту давнюю эпоху, когда Порт-Кассандана представлял собой довольно компактный город, прижавшийся к южной части космопорта. Чуть дальше по Бонд-стрит, в полуподвальчике шестиэтажки, оказалось милое старинное кафе с летней верандой, которую инспектор Криспин решил использовать в качестве временного наблюдательного пункта. Взяв себе кофе, а также пару булочек с сосисками, он уселся на плетеный стул и довольно выдохнул: Фарж накормил его обедом из морепродуктов, от которого в желудке осталось чувство некоторой неудовлетворенности. Бон не отличался прожорливостью, но вместо дурацких ракушек и кальмаров всегда предпочитал съесть хотя бы небольшой кусочек мяса.
По дороге сюда инспектор уже успел ознакомиться со взломанным кадровым реестром компании и запомнил, – память у него была профессиональная, – как выглядят все восемь штатных сотрудников многоуважаемого мастера Роджера Ф. Мэллоя, дипломированного специалиста в области транспорта и логистики непрямых доставок. Он не ждал, что кто-нибудь из них вынырнет на чашечку кофе, нет: Бону хотелось просто присмотреться, сформировать, как он сам себе говорил, «зримый образ» места действия.
Кроме компании «Карпентер и Скотт» в трехэтажке обитала унылая адвокатская контора, также занимавшаяся всякими припортовыми вопросами, но с клиентами господа юристы работали прямо по месту, поэтому наплыва посетителей ждать не стоило, и Бон предполагал, что любой входящий-выходящий будет иметь какое-либо отношение к его нынешнему объекту. До окончания рабочего дня оставалось два с половиной часа. Криспин не слишком надеялся, что за это время ему удастся добиться хоть каких-то результатов, но осмотреться все же было важно.
Через полчаса булочки перекочевали в его живот, и инспектор взял стакан апельсинового сока с парой крохотных пирожных. Стеклянная дверь офиса за это время не раскрылась ни разу. Такое «высиживание цыплят» было делом нудным, но не для Бона Криспина, отдавшего полицейской работе лучшие годы жизни. В молодости он иногда сидел в секретах сутками и даже не думал жаловаться на судьбу: через это проходили все.
– Ваше дело на сегодня – просто сидеть и смотреть, – сказал ему Фарж. – Завтра вас сменят мои ребята. Но я все же думаю, что либо там кто-то зашебаршится в ближайшие день-два, потому что выборы – вот они уже, а потом у них максимум трое суток времени, – либо в контору больше никто не придет.
– Контора «как бы» транспортная, – подал мысль Бон. – Думаете, ее использовали только для запуска «копья»?.. Не слишком ли вы о них высокого мнения? По-моему, мы имеем дело с изрядными наглецами.
– Мы имеем дело с очень странными людьми, которые ведут себя так, будто терять им уже нечего, – объяснил Фарж. – И ждать от них можно чего угодно. Так что вы учтите: хоронить мне вас как-то не очень хочется.
Слова насчет похорон Криспин благоразумно пропустил мимо ушей. По большому счету себя он тоже считал порядочным хамом, а раз так – кто мог его напугать?
За апельсиновым соком прошел еще час. Инспектор невозмутимо листал бесконечную ленту планетарных новостей и одним глазом поглядывал на дверь. В конце концов она вдруг открылась, выпустив молодую девушку в коротком платье и крупного рыжего парня с кожаной папкой в руках. Бон сразу опознал их как младших клерков – очевидно, они закончили работу первыми. А может, отпросились у начальства… Криспин зевнул. В таких заведениях, как «Карпентер и Скотт», рабочий день мог тянуться и до полуночи – но уже через минуту скука покинула инспектора.
На углу остановился небольшой белый фургончик без каких-либо логотипов или надписей, из которого вышел худощавый юноша в больших темных очках. Волосы его, серые и редкие, словно у старца, неопрятно лежали на плечах рабочего комбинезона. Дернув дверную ручку, визитер исчез в здании, а Криспин, щурясь от странных предчувствий, сложил свой инфор и сунул его в карман.
С этим парнем было что-то не так, причем настолько «не так», что Бон, опытнейший сыскарь, аж затрясся, пытаясь понять, чем худощавый его так зацепил. Он закрыл глаза, но дурацкое ощущение неправильности увиденного не уходило…
«Щуплый», как нарек его для себя Криспин, вернулся буквально через минуту, и не один. Рядом с ним, держа в руках небольшой пластиковый ящик, из тех, что использовались в офисах для хранения всякой мелочи, шел менеджер информационных систем Махан, средних лет мужчина в дорогом замшевом камзоле и шляпе с куцыми полями. Он что-то говорил Щуплому, а тот мелко кивал в ответ.
И еще – Щуплый странно волочил ноги. У него была походка глубокого старика, который, казалось, ощупывает почву перед каждым своим опасливым шагом. Криспин никогда не видел ничего подобного, но сейчас увиденного ему хватило с лихвой. Инспектор осторожно повернул небольшой перстень на среднем пальце правой руки, поднял ладонь, почесывая нос, – в перстне, полученном от Фаржа, находился унисканер пассивного типа, обнаружить действие которого было невозможно. Дальше он уже не рассуждал – фургончик со Щуплым и Маханом тронулся с места, а Бон, пробежав с десяток шагов, сел на свой старенький мотоцикл, припаркованный почти рядом, в желтом муниципальном «кармане».
Выехав на Лэнгдон-авеню, фургон влился в довольно плотный поток и прибавил скорости. Бон держался в правом ряду, надежно укрытый алым вэном с мамашей и тремя юными обалдуями, скачущими в задней части салона.
