«Сколько там еще осталось?»
«Три часа сорок две минуты».
На птичек поглядывали – и бармен, и сотрудники охраны, и техники, и доктор У Пу. Старый китаец, оказывается, нисколько не изменился. Аша, подойдя, обняла его. Несомненно, ждала новостей. Здесь все ждали новостей с таким нетерпением, что наклонный человек остался незамеченным. Кэла это устраивало. Семнадцать месяцев назад тут все знали, что в кресло у стены обычно садится только он – десантник Кэл, а теперь пришел какой-то человек с бака и сел, где ему захотелось. Что с него возьмешь? Это Кэл всегда садился так, чтобы видеть все входы и выходы. Привычка десантника, не больше… но Кэл считал, что ему так нравится… Рука машинально прошлась по кожаному подлокотнику. За семнадцать месяцев мебель могли сменить, по крайней мере обивку, но ничего такого не произошло… Палец привычно скользнул в незаметную щель распоротой кожи и нащупал фагу – выпуклую, как сердечко, прохладную, маслянистую…
Может ли фага храниться больше года? Нет, конечно! Через три месяца (исключений просто не бывает) фага самоуничтожается, – никаких соблазнов удачливому игроку. Кэл незаметно поглаживал пальцем так счастливо найденную фагу. Семнадцать месяцев… Целых семнадцать месяцев… Когда-то он сам сунул фагу в щель в тот момент, когда на «Сограде» взвыли боевые сирены…
Кэл незаметно приглядывался.
Доктор У Пу… Охранники… Бармен… Аша…
Чего-то не хватало для правильного восприятия реальности.
Вдруг до него дошло: юбка! В черной юбке с высоким поясом он видел Ашу и семнадцать месяцев назад. Десантники посмеивались над этой юбкой, но Коксу, например, нравился стиль ретро. И все же, все же… Какая женщина будет постоянно появляться в баре в одной и той же юбке? Это же не униформа. Вон на докторе даже любимая хламида сменилась: цвет привычный оранжевый, но покрой иной, рукава шире. И на спинке высокого кресла иероглифы подправлены: «Жилище Гун Шу-баня, уроженца Ло». Профессия доктора У Пу – не скрывать проблем. Блестящие маленькие глазки, румяные щечки. Глядя на китайца, трудно было признать, что время вообще движется. И Кэла доктор У Пу как будто не видел. Впрочем, что охотнику на кабанов какой-то там муравей? Доктор У Пу всю жизнь занимался спейсвурмами, наверное, он знал о них даже больше, чем они сами, а морда Кэла, человека с бака, говорила лишь о неумелом обращении с техникой.
«Да не укусит она!»
Голос показался Кэлу знакомым.
Чудесные, испускаемые инфором птички успокаивали.
И оранжевая хламида успокаивала. И кофейный автомат. И эти давно знакомые слова: «Да не укусит она».
Кажется, усатый техник за соседним столом опять торговал киберсобаку.
Кэл видел, как Аша приняла от китайца бокал с чем-то нежным, газообразным.
Ничего особенного в баре, в общем, не происходило. Вот только киберсобака. Семнадцать месяцев назад усатый техник торговал, похоже, её же. «У нее, – твердил, – специальные настройки. Нападая, она не просто показывает клыки, они у нее от ярости раскаляются добела. Не допрыгнешь до дерева, потом будешь рвать перья из головы, жженые раны лечить труднее». Техник счастливо хохотал. Он гордился своей киберсобакой. Обещал ее научить вынюхивать виртуальные следы спейсвурмов. «Сейчас покажу, на что она способна». Но задал, похоже, неправильную программу. Бар закоптился, киберсобака бесновалась, прыгала, раскаленными клыками рвала мебель. «Да бросьте вы! Придет Маклай, всё восстановит». Маклай? – не понимал Кэл. Какой Маклай? Бригадир десантников? И почему на Аше все та же черная юбка? И фага, спрятанная в кресле, не самоуничтожилась. И вода в стакане не испарилась. Не зря на плакате – прямо за барменом – краснощекий молодец неистовой пылающей молнией убивал, убивал и никак не мог убить крутящегося в ужасе пространственного червя.
«Не надо думать, что спейсвурмы окажутся похожими на червей…»
«А я научу свою киберсобаку брать любой след…»
«Не надо думать, что спейсвурмы окажутся похожими на червей, – негромко повторил китаец. Кэл хорошо слышал каждое его слово. Губы у китайца были маленькие. Такие же маленькие улыбки порхали по губам. – Чужие грызут пространство, – произнес он. – Чужие дырявят пространство, как сыр. – Все внимательно слушали. – Но не надо думать, что однажды мы действительно увидим спейсвурмов. Разве устрица видит хищную брахиоподу, прожигающую кислотой отверстие в ее перламутровой раковине? Нет, конечно. Она и боли никакой не чувствует. Из нее высасывают жизнь, вот и все. Мы можем гоняться за спейсвурмами как угодно долго, мы можем даже научиться бороться с ними, но увидеть… Ну, не знаю, не знаю… Мы хорошо изучили ископаемые останки дикинсоний, трилобитов, археоциат, но разве мы видели их живыми?..»
«Маклай расскажет…»
Нежный хлопок. Над инфором исчезло сияние.
По всему огромному кораблю люди умолкали и поворачивались к невидимым виртуальным плоскостям. Официальные сообщения всегда предварялись таким вот нежным хлопком.
«Маклай расскажет…»
