небо, гарью пах воздух… а он совсем не отличался от себя настоящего. Только выглядел моложе, и ноги у него были здоровы. А вместо револьвера у него был почему-то меч. Длинный, прямой, простых строгих линий. В видении Евгений Глебович стоял, чуть опустив голову, изготовившись отбивать атаку каких- то неведомых, скрытых душной тьмой тварей… она прикусила губу и потянулась к бумаге, чтобы не упустить момент. Потом он не повторится.
Отец Николай чуть улыбнулся, проследив за ней взглядом. А Евгений Глебович сказал:
– Если я правильно понимаю ситуацию, вам надо уходить отсюда. Они будут искать. Обязательно будут… и скоро. Дня два… может, три. Вот такие дела.
– Можно вернуться в центр, – неуверенно сказал отец Николай. – Там, правда, воды нет. Но зимой снег будет. Даст бог, продержимся.
– А как же Вик? – тихо спросила Сойка.
Священник едва заметно покачал головой:
– Два дня – это много. Мы его найдем.
– Нет. Вам надо идти к тоннелю. Это далеко, но оно того стоит. Я расскажу, как его настроить. Это лучше, чем ждать, когда в ямах кончится продовольствие или когда до вас доберутся бандиты. Девочкам-то точно там будет лучше…
Евгений Глебович говорил это словно кому-то невидимому, кого убедить важней, чем отца Николая, Сойку и Кэт.
И никто ему не стал возражать. Никто. Даже тот невидимка.
Ночью Кэт сквозь сон слышала обрывки разговора. Евгению Глебовичу не спалось, а отец Николай и всегда-то спит очень мало. Они разговаривали вполголоса, как будто обсуждали какие-то мелкие бытовые вопросы.
– Жень, я не вижу, чем твой вариант лучше. Ну, придем мы к тоннелям, хорошо. Найдем твое оборудование. Но что, если запустить его не удастся? Что, если туда добрались мародеры? Возвращаться нам будет некуда. А в городе у нас есть шанс дотянуть до лета.
– Мои бывшие… товарищи… обсуждают возможность перебраться в город. Не хотел говорить при девочках. Я и так перед вами виноват. Так хоть вывести их отсюда… если бы я мог ходить…
– Чувствительность не возвращается?
– Нет. Уходишь от темы…
– Даже если все сложится удачно. Нам по ту сторону тоннеля рады не будут.
– Хочешь сказать, депортируют обратно сюда? На нейтральную территорию? С наглухо запечатанными официальными каналами входа?
– Убедительно. Значит, ты уверен, что справишься.
– За десять лет я запускал установку четыре раза. Да, уверен. Главное – дойти.
– А ты отдаешь себе отчет, что если возвращаться, то придется зимой, по снегу и холоду. И что продуктов там, где находится твое хваленое оборудование, для нас никто не заготовил? И что…
– Вот уж не думал, что ты будешь против.
– Я проверяю варианты. Неудача вполне возможна.
– Возможна. Но здесь тоже будет опасно… Коль, ты сам понимаешь, что вариантов нет.
– Как ты собираешься запускать электронику?
– Зануда. У меня есть генератор. И чтобы не было вопросов, он подготовлен к работе и полностью заправлен.
– Авантюрист…
Они еще долго спорили, иногда обзывая друг друга непонятными словами. Под их голоса она и заснула.
С оружием в убежище было не очень хорошо. То есть был пистолет Дира у Кэтрин, но он пустой. Сувенир, игрушка. Еще было оружие, оставшееся от бандитов, и ружье отца Николая. Ружье священник брал с собой, если уходил надолго. Говорил, что это оружие устрашения.
Рано утром он разбудил Кэт:
– Пойдем, поищем Птенца. Страшно, конечно, оставлять их одних тут…
Кэт облизнула губы:
– Евгений Глебович Сойку в обиду не даст. Только…
– Что, Кать?
Кэт сосредоточилась, стараясь сформулировать мысль.
– Понимаете… он как будто идет на ощупь или что-то делает в первый раз…
– Бог с тобой, Катюша. Ты считаешь, он может как-то навредить нашей Зое?
– Нет, конечно.
– Ты вчера рисовала.
– Мне показалось, что я его увидела. Но может, только показалось. Рисунок не очень получился.
– Покажешь?
