завернутое в длинный кусок рогожи тело. Через полчаса после того, как все стихло, Хлоя решилась покинуть свое убежище. Тихонько проскользнув на цыпочках мимо запекшейся на полу лужи крови, она, всхлипнув, помчалась прочь из отцовского кабинета, забыв от страха даже прикрыть за собой входную дверь. Вечерело. Пустынная улица встретила беглянку молочными клубами поднимающегося от влажной земли ночного тумана. Кипящий в жилах Хлои адреналин заставил ее кинуться сломя голову подальше от дома, почти не разбирая дороги. Гнома неслась все быстрее и быстрее, изо всех сил перебирая короткими ножками. Это и послужило причиной того, что, пробежав пару кварталов, Хлоя на полном ходу врезалась в спину проходившего мимо незнакомца. Утробно хекнув от неожиданности, воин тем не менее сумел в падении извернуться и подмять под себя хрупкое девичье тельце. Под его тяжестью испуганная Хлоя не могла даже пикнуть, не говоря уже о членораздельной речи. А блеснувший в темноте клинок заставил ее и вовсе замереть, мысленно простившись с этим светом.
– Вардан тебя побери, кто ты и что тут делаешь? – Грубый голос вывел беглянку из оцепенения. Решив бороться за свою жизнь до конца, девушка отчаянно забилась в железных объятиях незнакомца. Недовольно ругнувшись, тот отбросил кинжал в сторону и вытащил из-за пазухи моток прочной пеньковой бечевки. Вскоре надежно связанная по рукам и ногам Хлоя была вынуждена прекратить свои тщетные попытки. Перетащив добычу к ближайшему фонарю, Дрофан наконец-то смог внимательно разглядеть свою пленницу.
– О боги, Хлоя?! Прости, что не узнал тебя! Ты налетела так внезапно. Погоди, сейчас я тебя освобожу.
Разрезав кинжалом тонкую бечевку, Неспящий рывком поднял гному на ноги и принялся торопливо отряхивать дорожную пыль с ее порванного в нескольких местах платья.
– Прости, – вновь смущенно повторил он, – что-то в последнее время я стал чересчур нервным. Старею, наверное. Да не трясись ты так, глупенькая, – прикрикнул гном, услышав, как зубы беглянки выбивают громкую дробь. – Ты же знаешь, что мы с Траем будем последними в списке желающих причинить какой-либо вред тебе или твоей семье.
Услышав имя верховного, девушка не выдержала и разразилась громкими прерывистыми рыданиями.
– Да что с тобой такое? Ну напугал немного, ну платье чуток испортил, зачем так горевать-то? Давай-ка лучше успокаивайся, и я провожу тебя, трусиху, домой.
– Нет, прошу вас, – отчаянно замотала головой Хлоя, – пойдемте куда угодно, только не домой! Пожалуйста, поверьте, мне никак нельзя туда возвращаться.
– Ладно, ладно, – воин ошалело замахал руками, – нельзя так нельзя. Отведу тебя на время к верховному, он как раз должен скоро прийти от твоего отца.
– Нет, – взвизгнула гнома, – туда тоже нельзя!
– Да ты объяснишь наконец, в чем дело? – Дрофан схватил ее за плечи, тряхнув так сильно, что девушка, клацнув от неожиданности зубами, едва не прикусила язык. – Или будешь голосить тут до самого утра? Я и не знал, что в семье у Кленового встречаются такие истерички.
– Объясню, обязательно объясню, только умоляю, отведите меня в любое другое место. Пожалуйста, скорее, пока меня еще не хватились королевские стражники.
После такого заявления гнев Дрофана мгновенно испарился. Осознав, что девушке известна какая-то важная тайна, он с ходу прикинул, где сможет на время ее укрыть. Махнув беглянке закованной в латную перчатку рукой и настороженно поглядывая вокруг, Неспящий твердым шагом направился к центру города. Вскоре, старательно минуя открытые места, они остановились перед дверями заведения, в котором Хлоя с изумлением узнала местный бордель. Остановившись в нерешительности, она смущенно подняла глаза на своего проводника. Не то чтобы девушка брезговала общением с куртизанками Аркоса. Отнюдь. Дом ее отца, бывало, посещали служительницы этой древнейшей профессии в надежде на исцеление от того или иного недуга. Получив требуемое, они, как правило, благодарили не только самого травника, но и частенько помогавшую ему старшую дочь. Как оказалось, среди этих красоток было немало девиц, обладавших, помимо грации и страстности, острым умом и располагавших весьма любопытными для Хлои новостями. Этими новостями, полученными от разомлевших после активных утех клиентов, жрицы любви охотно делились с молодой гномой. Но одно дело – хихикая, выслушивать свежие придворные сплетни, сидя у себя дома, возле пылающего камина, и совсем другое – лично посетить обитель порока и разврата. Хлоя готова была сгореть со стыда при одной только мысли о том, что кто-нибудь из знакомых может увидеть ее входящей в подобное заведение.
– Ну, видишь ли, – отличавшийся толстокожестью в некоторых вопросах Дрофан тем не менее сообразил, по какой причине щеки его спутницы окрасил яркий румянец, – за моим домом тоже следят, а один старый знакомый как-то раз говорил мне, что после щедрой оплаты за этими стенами можно спрятать кого угодно. Да ты и сама, наверное, понимаешь, что в таком необычном месте нас станут искать в последнюю очередь.
Последний довод был настолько убедительным, что, не колеблясь более, Хлоя юркнула вслед за уверенно переступившим порог борделя иберийцем. Их встретила хозяйка заведения, пожилая, однако еще не утратившая природного обаяния арторианка. Увидев вошедшую за Дрофаном девчушку, женщина сперва нахмурилась, но после того как в ее руки перешел тяжелый, позвякивающий кошель, сменила гнев на милость и провела посетителей в одну из свободных комнат на третьем этаже. Будучи наслышанной о красоте внутренних покоев заведения, Хлоя с вполне понятным интересом озиралась, буквально впитывая в себя царящую вокруг ауру интима и сладострастия. Выполненное в бело-розовых тонах помещение поражало обилием всевозможной мягкой мебели. Тут были и причудливые диваны, заваленные разноцветными подушками, и мягкие кресла-мешки, плотно набитые нежнейшим пухом. В самом
