— А я вашему «святому отцу» в верности не клялся, — невозмутимо ответил конопатый. — Охота вам к его ручке прикладываться да лобзать с умилением — давайте! А меня увольте. Я — фримен!
Третий сначала отвернулся, а затем дерзко глянул на Сухова.
— Ты — тот самый Олегар де Монтиньи, пиратский командор? — спросил он со смешным высокомерием.
— Угадал, — спокойно ответил Олег.
— Не стоило тебе искать отступника, отец Альберт сам велел передать тебе письмо. Оно у меня за пазухой.
— Так чего ты молчал? — резонно спросил Сухов.
Сунув руку длинноволосому «чернецу» за пазуху,
он выудил послание, свёрнутое в трубочку.
Ничего нового из него Олег не узнал.
Герр Альберт фон Горн в изысканных выражениях предлагал «командору де Монтиньи» следовать за ним к Голубым горам, в становище вождя Хайовентхи.
И даже карта прилагалась, тщательно вычерченная пером.
— Я так понимаю, — хмыкнул Яр, — что этот кощун нас туда заманивает.
— Правильно понимаешь, — кивнул Сухов, сворачивая письмо. — Замысел довольно причудлив, хотя по
сути прост: если нас по дороге пекоты с делаварами не ухайдокают, так от ирокезов мы уже точно не вырвемся.
— Вырвемся! — прогудел Шанго.
— Но он-то этого не знает, — улыбнулся Олег.
Покрутившись по форту, заглянув на склады, он отпер дверь местного арсенала.
— Понч! Проследи, чтобы все набрали пороху. Тут его в достатке. И где-то я ещё видел копчёное мясо и солонину. Угостимся от щедрот, запасёмся на дорожку!
Оружия в арсенале было немного — мушкетов пяток да пистолетов с десяток.
Но Сухов приказал прибрать все огнестрелы — если не удастся вернуть Гли-Гли с бою, то можно и выкупить.
А за ружья индейцы хоть мать родную сменяют.
Олег хмыкнул, углядев на стене парочку здоровенных английских луков. Замечательно…
Сняв лук с крючьев, он покачал его в руке, проверяя баланс. Нормальненько.
И сработано неплохо, сразу видно — знающий человек делал. Упругую кибить — среднюю часть лука — здорово укрепляли наклеенные сухожилия.
Рога — концы лука — были укреплены костью. А тетива?
И тетива под стать — жильная. Согнув лук обеими руками, упирая его рогом в землю, капитан нацепил тетиву и осторожно разжал. Тугой какой…
Вынув из висевшего на стене колчана длинную стрелу с кованым наконечником, Сухов вышел во двор.
— Хм! — громко усомнился Анри Матье. — Господин командор, вы полагаете, что лук грознее мушкета?
Олег улыбнулся:
— Рири, сколько раз ты сможешь выстрелить из мушкета за минуту?
— Ну… как? Раз и смогу. Обычно минуты полторы уходит на перезарядку.
— Во-от… А я за минуту, не торопясь, прицельно, выпущу стрел тридцать. Смекаешь? И в дождь смогу, когда мушкетёр отдыхает. Ну и самое главное — лук бесшумен.
Сухов натянул лук на монгольский лад, как привык — большим пальцем правой руки удерживая тетиву, а левую выпрямив, сгибая кибить.
За полсотни шагов от него торчал флагшток. Стрела вошла в жердину, затрепетав оперением.
— Шикарно! — оценил Акимов.
— А то…
Поглядывая вокруг, Олег зашёл в хозяйский дом.
Тут он и обнаружил, что искал, — подходящую одежду.
Целый гардероб, на любой размер, из отлично выделанной оленьей кожи.
Сначала Сухов примерил штаны с бахромой, вшитой по швам, — работа наверняка индейская, но крой — европейский.
Краснокожие ходят голозадыми — на каждую ногу натягивают легинсы-гисеха, как бы отдельные штанины, а сверху у них набедренная повязка. А тут портки как портки.
Сверху Олег накинул рубаху охотничью, длинную, замшевую, и тоже с бахромой — это не для красоты, а чтобы сохло быстрее после дождя.
