его как младшего брата — так, как только был способен на такое чувство.
Тело хана на минуту отвлекло внимание всех, но Калимдор тут же пришел в себя, прошипев в лицо Руфуса слова, полные торжества человека, выполнившего священный долг:
— Собачий сын, холоп княжеский! Именно для того, чтобы отомстить за эту погань господина твоего, я сюда и явился! Ведь нет ничего более важного в моей жизни.
Не дожидаясь, пока ошеломленный воевода придет в себя, колдун взмахнул тяжелым посохом, ударив Руфуса по голове с такой силой, что казалось, череп неизбежно должен был треснуть, вминая кости внутрь мозга.
Воевода, на которого можно было свалить исчезновение чаши, не сбежал вовремя, и теперь Горкану предстояло изменить прежний план. Арника крепко стиснула его пальцы, привлекая внимание к дальней, плохо освещенной стороне шатра.
Теперь и он увидел там пульсирующий сгусток тьмы, безуспешно пытаясь разглядеть очертания фигуры, встретиться глазами с Елистарой. Жрица оставила шамана, подойдя к демону, и склонившись в глубоком поклоне.
Медленный, тягучий голос, казалось, доносившийся со всех сторон, произнес:
— Покажи мне чашу.
Арника обернулась, выжидательно глядя на Горкана, и он понял, что решительная минута наступила. Именно сейчас он узнает, сможет ли обмануть демона, безнаказанно завладев кубком. Полуорк уверенно объявил:
— Уже готовая, окованная золотом чаша оставалась здесь, в шатре хана. После ее создания, мне уже нечего было делать с ней, да и никому другому Исмаил не отдал бы ее, слишком дорожа трофеем.
Голос Елистары приобрел пронзительность, ввинчиваясь в уши:
— Так найдите ее! Я не могу оставаться здесь надолго, с каждой минутой теряя силы!
Арника с Калимдором уже переворачивали сундуки, поднимали ковры в поисках тайника, ворошили сваленную в углу конскую упряжь.
Полуорк небрежно проронил, проходя мимо Калимдора:
— Нужно бы Руфуса обыскать, — и тот немедленно кинулся к неподвижному телу, что выглядело нелепо, ибо в скудной одежде пленника невозможно было ничего спрятать.
Но желая показать свое усердие Елистаре, колдун ворочал воеводу, ощупывал тело, как будто искал украденную иголку.
Горкан присоединился к поискам, постепенно приближаясь к лежавшему навзничь Руфусу, пока не наступил каблуком, окованным тонкой металлической полоской, на его руку.
Тот дернулся, приоткрыв глаза. Ожидавший этого момента Горкан, встретил его взгляд, опустившись на колени, ощупывая руками землю под ковром, как будто искал крышку от хранилища.
Почти не двигая губами, шепнул:
— Не показывай, что очнулся, беги, — и тут же отполз на коленях в сторону, продолжая поиски.
Везение нельзя принимать в расчет при составлении планов, однако оно само по себе может вмешаться в них самым неожиданным образом.
Калимдор, елозящий по полу возле края шатра, вдруг воскликнул:
— Нашел, нашел!
Он вцепился в кольцо деревянной крышки, пытаясь ее поднять. Остальные бросились к нему, и Горкан мельком отметил, что даже не предполагал о существовании тайника. Видимо, доверие хана не распространялось до этих пределов.
Одновременно краем глаза он постоянно следил за лежавшим Руфусом, чтобы в случае надобности отвлечь от него внимание. Но тот немедленно воспользовался возможностью, когда люди кинулись исследовать содержимое закопанного ларца. Одним плавным, змеиным движением, скрылся за вздыбленными тяжелыми коврами, скользнул за порог шатра, исчезнув в ночи.
Горкан уже решил, как поступит с ним. Руфус был опасен — он мог проговориться, что именно полуорк освободил его из темницы. Тогда спастись от гнева Елистары будет непросто.
Но убить воеводу было нельзя. Огнемеч должен жить, и как можно дольше. Демоны обладают неограниченной властью в мире мертвых. Когда душа ратника попадет туда, она предстанет перед Подземным судией, и правда о предательстве Горкана раскроется.
Полуорк знал о Стимфалийском болоте, и о том, что местные друиды могут лишить человека памяти. Он найдет Руфуса — это будет несложно, тот вряд ли станет прятаться, — одурманит и отвезет к топи.
Затем позаботится о том, чтобы Огнемеч прожил долгую и спокойную жизнь, надежно храня тайну Горкана. Недаром говорят, надежный секрет — лишь тот, о котором знаешь только ты один.
Возле самого входа в храм притулился на камне торговец водой, лепешками и сухими фруктами. Продукты потихоньку раскупались ждущими своей очереди. Мне показалось удивительным, что кто-то думает о еде в преддверии встречи с могущественным колдуном, но, наверное, долгое ожидание
