и поручили людям. Их мягкие места куда крепче.
Генриэтта смерила меня взглядом удава, в двух шагах от которого вякает оборзевший кролик.
Гостя же мои греховные предположения ничуть не смутили. Напротив, он с еще большим энтузиазмом принялся агитировать за богов:
– Но это только одна сторона медали. В Анрилине настали смутные времена, и мы просто обязаны прийти им на помощь. Его жители готовы предать богов и переметнуться на сторону тьмы. Мы не можем этого допустить.
– По-моему, это им решать, с кем ссориться, а с кем дружбу водить. И кому поклоняться, кстати, тоже. Мы тут с какого боку?
– Анрилин – следующий после нашего в цепочке Срединных миров. Негативный магический всплеск в их мире отразится и на Астархаде. Наше процветание напрямую связано с этим миром. Сейчас, мисс Шейлис, я вам кое-что покажу.
Фирц попросил нас убрать чашки и поднос с последним тоскующим пирожным. Достал из кожаного тубуса карту.
Разложив ее на столе, вместо указки вооружился вилкой и велел нам не сводить с пергамента глаз. Ткнув столовым прибором в бумагу и продырявив ее насквозь, проговорил:
– Это карта Анрилина. Я хотел показать вам одно событие, которое послужило началом отрицательных перемен. Вот, взгляните!
Мы с Генриэттой заинтересованно склонились над картой. Из мешочка, прикрепленного к поясу, Фирц зачерпнул горсточку белого, словно снег, порошка и рассыпал его по пергаменту. Тот заискрился, завьюжил над столом, образуя воронку. На дне ее, на ледяной глади, отразилось прошлое Анрилина…
…В центре огромного мрачного зала, больше похожего на темницу, стояли двое. Высокий мужчина с короной на голове, в отороченном мехом синем плаще держал за руки девушку неземной красоты. Длинные серебристые локоны прикрывали, словно вуалью, ее изящную фигурку. Нежная кожа была белой, почти прозрачной. Голубые глаза с любовью смотрели на жениха. Аккуратные, чуть заостренные ушки эльфийки украшали изумрудные серьги-капли в тон платью. Такие же изысканные и будто бы невесомые, как и она сама. Тонкие пальчики трепетно сжимали руки любимого.
Все с восхищением и затаив дыхание смотрели на очаровательную пару.
Перед ними на возвышении стояла жрица в серой церемониальной тунике. Женщина держала над головами влюбленных хрустальную чашу и возносила страстную молитву богам.
По мере того как она говорила, вода в чаше, поначалу кристально прозрачная, превращалась в болотную жижу. Возведя глаза к своду храма, жрица прокричала непонятные слова и бросила к ногам влюбленных тяжелый сосуд. Тот разбился вдребезги. Подол изумрудного платья эльфийки забрызгали темные пятна. Девушка испуганно вскрикнула и прижалась к любимому.
– Боги против вашего союза, – громогласно объявила жрица. – Они никогда вас не благословят!..
Я поморщилась. Дурацкий ритуал. Пережиток прошлого – клянчить благословения у богов. Сплошное лицемерие и вранье. Вот нас с де Вером всевышние благословили на свою голову – и что из этого вышло? Один – в тюрьме. Заслуженно! Другая – незаслуженно втянута в очередную авантюру без права от нее отказаться.
Так что сейчас я искренне сочувствовала бедным влюбленным, которым по воле капризных богов предстояло смириться с разлукой. Им не позволят быть вместе. Никогда.
Но события на карте начали развиваться иначе, чем я предполагала.
Если сил эльфийки хватило только на то, чтобы рыдать и в отчаянии заламывать руки, то ее суженый не потерял самообладания и решил оспорить божественный приговор.
Он властно потребовал:
– Повтори ритуал! Ты ошиблась, Ализея.
Жрица печально покачала головой.
– Это не я, боги дали тебе ответ. Они никогда не ошибаются.
– Повтори ритуал! – В голосе короля послышалась угроза.
Но жрица была непреклонна:
– Я не пойду против воли всевышних. И вам не быть вместе, Морант.
Девушка зарыдала еще горестнее, еще отчаяние. Правитель, белый от гнева, прижимал невесту к себе, словно боялся, что ее могут отнять силой.
– Тебе судьбой предначертана другая. Она сегодня здесь, и боги готовы подать тебе знак. – Последние слова Ализеи эхом прокатились по залу, смешавшись с возгласами толпы.
По лицам собравшихся было ясно, что не только Морант и его невеста не согласны с решением всевышних. Некоторые уже готовы были силой заставить замолчать верховную жрицу.
Ализея снова закрыла глаза, воздела руки и зашептала еле слышную молитву. Голоса сразу стихли. Недовольство уступило место любопытству. Даже эльфийка перестала всхлипывать и нетерпеливо озиралась по сторонам, выискивая глазами соперницу, что вознамерилась лишить ее счастья.
Все жаждали видеть, на кого пал выбор богов.
Вдруг под сводами зала послышался шум крыльев. Белоснежный голубь, покружив над собравшимися, начал медленно опускаться, пока не коснулся
