— Ты не должен говорить так, — не повышая голоса, сказал Нолу.
— Ах не должен?! — возмущение перерастало в гнев. — Теперь ты будешь указывать, что я должен делать?
— Нет, — Нолу оставался спокоен. — Но ты не должен говорить это.
— Да? Здесь только тебе можно говорить все, что вздумается? Или, наоборот, не говорить, — Ирв все больше злился — упрямство и высокомерие Нолу втаптывали его в этот мир еще на целый год, Ирв не понимал, почему он должен оставаться здесь из-за чьей-то глупой прихоти, он был взбешен. — Кем ты себя возомнил? Неужели ты и вправду считаешь себя божеством? — Ирв усмехнулся. — Решил поиграть в бога? Нашел себе мир полный идиотов и морочишь им и без того глупые головы. Местный божок. Ну, как там наверху?
— Ты многого не знаешь, — все так же спокойно произнес Нолу, — но я не стану переубеждать тебя.
Ирв снова усмехнулся:
— Конечно, не станешь, — с сарказмом проговорил он. — Что ты вообще можешь? Давать и без того известные ответы? Это все, на что ты способен? — Ирв презрительно смотрел на Нолу. — Ну что, божок надутый, давай, порази меня своей огненной стрелкой.
Нолу никак не реагировал, бесстрастно глядя на Ирва.
— Что, не можешь? — сказал Ирв. — Тогда я сам поражу тебя. Ты ответишь мне — сейчас я вытрясу из тебя ответ, божество липовое.
И с этими словами он двинулся к трону, намереваясь силой заставить Нолу ответить ему. Они были одни в Храме, и на улице — Ирв знал — не было никого. Он думал, что никто не помешает ему сделать это, но, пройдя пару шагов, вдруг наткнулся на невидимую преграду. Совершенно ничего не было перед ним, но он не мог идти дальше, словно сверхпрозрачное стекло преграждало дорогу. Ирв больно ударился лбом о преграду, и это еще больше разозлило его. Нолу с легкой улыбкой наблюдал за ним, Ирв сжал кулаки от злости.
— Ах так! — закричал он. — А ну открывай, трус! — и со всей силы ударил кулаком в невидимую стену, но ничего не произошло — стена не разбилась, она просто никак не реагировала на удар.
— Открывай! — еще раз прокричал Ирв. — Ты!.. — и стал бить кулаком в невидимую стену от ярости и отчаяния, владевших им.
Нолу продолжал смотреть на него, чуть улыбаясь. А потом вокруг трона вдруг стали появляться маленькие яркие блестки, словно крохотные разноцветные песчинки зажигались и тут же гасли, образуя в воздухе сверкающее облако, которое росло и скоро заполнило все пространство вокруг трона до невидимой преграды, оставив Ирва снаружи, и теперь он стучался уже внутрь этого поблескивающего облака. И было так, что песчинки загорались не только вокруг, но и внутри Нолу, он был как бы частью сверкающего облака, центром его, но не став при этом прозрачным или невидимым. Разноцветное мерцание парило в Храме, Нолу сидел неподвижно, все так же задумчиво улыбаясь.
Глядя на это мерцание, Ирв вдруг почувствовал, что злоба проходит, словно вода стекает на землю. Но не спокойствие приходило ей на смену — безысходность. Ирв начинал понимать, что все напрасно. Нет, ему не добиться ответа, бесполезно пытаться получить что-то от этого Нолу. Оставалось только смириться. Ирв опустил руки, скривив губы в усмешке:
— Ну и черт с тобой, — в сердцах бросил он.
Потом повернулся и пошел к выходу из Храма.
— Хорошо, — вслед ему произнес Нолу, — я отвечу тебе.
Ирв замедлил шаг.
— Ищи ответ в себе, — сказал Нолу.
Ирв только усмехнулся — что это за ответ? И, так и не оглянувшись, вышел из Храма.
Глава X
«Гнев и ярость, безысходность, отчаяние. Смерть».
Он пошел вдоль стражей. Это был более длинный путь, но сейчас ему совершенно не хотелось идти через город, видеть кого-то, тем более этих птицеящериц-зартов. И вообще он не хотел видеть весь мир, этот мир. Он шел довольно близко от стражей, и пару раз пустынники пытались заговорить с ним, но он не обращал на них внимания, а может, просто не замечал. Он был погружен в какое-то странное состояние: смятение, отчаяние, безысходность, чувство того, что он совершил какую-то ошибку, дикую, непоправимую ошибку. Словно то, что ему было нужно, лежало перед ним, стоило лишь протянуть руку и взять, никто не мешал ему, он мог просто подойти и взять, но вместо этого… «Глупо, как глупо все вышло! — в смятении думал он. — Ну и черт с ним! — злость была как защита и ответ на все. — Но почему, почему все так?! — Отчаяние жгло его. — Что же теперь делать? Как же теперь…»
